Вот и судья Воронова, обозревая процесс над Михневым с ювенальных позиций, недовольна: мало дали. В “Справке” ясно прослеживается требование ужесточить наказание для провинившихся родителей и выносить больше частных определений. Решительней лишать родительских прав. Ведь у нас, в отличие от продвинутых западных стран, пока еще не так легко отобрать ребенка у семьи.
Когда заманивают в западню, всегда стараются чем-то прельстить. Даже реклама ада может быть подана как увлекательное путешествие в теплые края, где — вспоминается лирическая туристская песня — “дым костра создает уют”. Так и в истории с ювенальной юстицией: народу не рассказывают, что детям дается возможность сажать родителей за решетку. Это остается за кадром, потому что можно спугнуть — страна-то отсталая, патриархальная, как со вздохом констатирует наша прогрессолюбивая либеральная интеллигенция.
Зато очень убедительно рисуются картины вдумчивого, неспешного суда, который будет вникать во все подробности жизни несовершеннолетних, и пропагандируется квалифицированная работа специальных служб, которые будут осуществлять “программы, проекты и мероприятия медико-социального, психолого-педагогического и реабилитационного характера” (цитируем один из типичных ювенальных документов). То есть рекламируется разветвленная работа с детьми и подростками группы риска. И это ни у кого возражений не вызывает. “Действительно, пусть детьми занимаются подготовленные специалисты”, — думают люди, забывая под воздействием беззастенчивого теле-газетно-журнального вранья, что система работы с трудными детьми у нас существовала давно, и пока сердобольные либералы не принялись ее разрушать, она была поставлена очень даже неплохо. Во всяком случае, если вспомнить евангельский критерий “по плодам их узнаете их” (Мф. 7:16), урожай нашей отечественной работы с детьми был весьма убедительным. В отличие от “ювенального” Запада у нас не было подростковой наркомании, детских самоубийств, детско-подростковой проституции, беспризорности, социального сиротства. И вообще, преступность в среде несовершеннолетних не носила массовый характер.
Почему бы не развивать отечественную работу по профилактике и реабилитации девиантных подростков? Зачем свое, плодотворное, отвергать, а чужое, причем тлетворное, перенимать? Может быть, хватит многочисленных реформ по рецептам Сороса, который вкупе с другими “дружественными” зарубежными организациями активно продвигает сейчас ювенальную юстицию в России? Может, с нас достаточно реформированного образования, реформированного здравоохранения, “блистательных” реформ в науке и культуре?
Знатоки поспешат нас поправить, напомнив, что в области ювенальной юстиции Россия как раз опережала западные страны. Что ювенальные суды у нас были еще до революции, при царизме. Но, как сказал поэт, “не тот это город, и полночь не та”. Не было в царской России поощрения детского доносительства. Как-то даже неловко напоминать нашим либералам, что образ Павлика Морозова был возвеличен вовсе не при царизме. А царевны, ныне причисленные к лику святых, подчинялись родителям, которые заставляли их спать на досках, и не бежали жаловаться придворному омбудсмену (которого, впрочем, и в помине не было).
А главное, весь жизненный контекст был совершенно иным. Кто тогда смел заикаться о приоритете международного права над национальным законодательством? Да и понятия “международного права” не существовало, как не существовало еще ООН и других международных парамасонских организаций. А вопросы морали жестко увязывались с религиозными заповедями. Никому и в голову не приходило требовать легализации содомитских “браков”. А сейчас эта “правовая норма” уже принята во многих “развитых” странах и активно пробивается в качестве международной, которую все должны уважать.
Так что, дискутируя о ювенальной юстиции, следует посмотреть на права ребенка именно в сегодняшнем (и завтрашнем) контексте. Имеет право сегодняшний подросток быть гомосексуалистом? — Да, имеет, поскольку благодаря усилиям детолюбов содомский грех уже считается не только нравственной, но и медицинской нормой. И в этом новом контексте меры будут применяться к родителям, недовольным “ориентацией” сына или дочери. Специально обученные психологи постараются им объяснить, что не ребенка, а и х надо лечить. Юристы же могут пригрозить наказанием за психическое насилие.
Кстати, ювенальная юстиция вовсе не препятствует содомитам усыновлять детей и соответственно их воспитывать. Страны Запада одна за другой меняют свое законодательство, разрешая такое усыновление. И даже это рекламируют. К примеру, в телепередачах рассказывается, какая счастливая жизнь у ребенка, имеющего вместо одной — двух мам (лесбиянок) или вместо одного — двух пап. В общем, идиллия Содома.
И наркоманом подросток имеет право быть. У нас ведь сажают не за употребление наркотиков, а за их распространение. Впрочем, если один из главных ювеналов, О. П. Зыков, так любящий западный опыт, добьется свободной продажи “легкой” наркоты, то и за распространение сажать не будут. И читать непристойные подростковые журналы дети имеют право. Они же издаются специально для этой целевой аудитории, и судьи неоднократно выносили решение о безосновательности родительских протестов против журнала “Cool” и других ему подобных. А компетентные эксперты давали высоконаучные заключения, из которых как дважды два следовало, что никакая это не порнография, а совершенно необходимые для современного подростка учебные сведения.
Ну а настоящий учебный процесс — в стенах школы, психолого-медико-педагогических центров и проч. — вообще станет для родителей неприкосновенным. Уже сейчас, подтверждая необходимость секс-просвета, энтузиасты этого дела апеллируют к положительным отзывам учащихся. Дескать, вам, взрослым, не нравится, а детям нравится! Право на образование — это одно из священнейших прав ребенка.
Мало кто пока знает, какую бомбу подкладывают под нашу систему образования чиновники из Евросоюза, склоняя российское правительство принять так называемую Европейскую социальную хартию. Если она попадется на глаза неискушенному читателю, он (как и в случае с ювенальной юстицией) не найдет в ней ровно ничего предосудительного. Здесь очень пригодилась бы сноровка диссидентствующих интеллигентов советского периода. Они, помнится, славились виртуозным умением читать между строк, выуживая из передовицы газеты “Правда” некие скрываемые от народа сведения. Сообщается, предположим, об очередной встрече в верхах, а наши спецы, заметив, что партийное руководство перечислено немного не в том порядке, с уверенностью предсказывали, кого в ближайшее время снимут. И, как правило, не ошибались.
Вот и для чтения политкорректных глобалистских документов тоже требуется определенный навык, поскольку они написаны в весьма обтекаемой, “амебной” манере. По счастью, к ним обычно прилагаются рекомендации, чтобы профаны не отнеслись к тексту слишком буквально и не кинулись выполнять то, что там написано. Ведь написанное нередко следует понимать с точностью до наоборот. Скажем, когда в 1994 г. на Каирской конференции по проблемам народонаселения страны-участницы взяли на себя обязательства охранять репродуктивное здоровье граждан, это означало вовсе не бесплатное лечение бесплодия и пропаганду целомудрия, а бесплатное производство абортов, расширение показаний для стерилизации и школьный секс-просвет.
Так и в Хартии заявленное право граждан на защиту здоровья (ст.11, пункт 2) имеет подпункт Е, где разъясняется, что “просвещение в области здравоохранения должно иметь приоритет в политике оздоровления общества. Оно должно обеспечиваться через школу и быть частью учебного плана. В нем должно быть уделено внимание курению, наркотикам, злоупотреблению алкоголем, здоровому питанию и с е к с у а л ь н о м у п р о с в е щ е н и ю” (разрядка наша — Авт.). Которое, добавим уже от себя, страшно губительно для детской психики и физического здоровья.