В адрес военнослужащих, членов их семей, инакомыслящих и некоренной части населения республики раздавались угрозы, распространялись клеветнические измышления антисоветского и антиармейского содержания.
По призыву руководства Литовской Республики к зданиям телецентра и Телерадиокомитета срочно перебрасывались вооруженные сотрудники департамента охраны края, боевики “Саюдиса” и “Лиги свободы Литвы”, а также их сторонники, в основном из числа молодежи.
В течение 10-13 января был организован централизованный бесплатный подвоз автобусами, загруженными бесплатным питанием и горячительными напитками, населения из городов республики к “стратегическим объектам” Вильнюса. Среди пассажиров было немало детей из детдомов и учащихся районных школ.
Вооруженная охрана внутри зданий тоже была усилена, вокруг зданий стали создаваться заграждения из грузового автотранспорта, которым перекрывались и блокировались пути подхода к ним.
Вечером 12 января так называемый Комитет национального спасения Литвы обратился посредством листовки к Верховному Совету Литовской ССР, Совету министров республики, работникам республиканского радио и телевидения с предложением о прекращении передач, “провоцирующих братоубийственное столкновение”. Это обращение принято не было, а принесшие петицию члены организации “Единство” подверглись жестокому избиению, часть из них была интернирована боевиками “Саюдиса”. Такой демарш литовских национал-сепаратистов вызвал гнев и возмущение рабочих и дружинников, возвратившихся к половине второго ночи 13 января в здание Вильнюсского горкома Компартии Литвы. Оттуда они отправились к телебашне, где вооружённые сепаратисты возбуждали толпу.
В создавшихся условиях командованием внутренних войск МВД СССР и Вильнюсского гарнизона с целью обеспечения общественной безопасности и правопорядка, предотвращения массовых столкновений, а также для прекращения телерадиопередач, подстрекающих население к кровопролитию, были приняты соответствующие меры.
Из войсковых подразделений были укомплектованы две группы. В состав каждой из них входило 190 военнослужащих, 14 бронетранспортеров и около 50 дружинников.
Ход дальнейших событий известен, в том числе из материалов Генеральной прокуратуры СССР. Анализируя действия литовских властей в последние дни перед январской трагедией, можно еще раз сделать вывод, что подобный кровавый сценарий был им крайне нужен, так как протестное движение в республике набирало силу и Ландсбергис со своими националистическими силами мог остаться без поддержки. Надо было любыми средствами спасать себя, и они выбрали кровавый путь. Одновременно им было необходимо показать в неприглядном свете нашу страну, где силой подавляют демократию. Вот в этом, на мой взгляд, и заключался интерес литовского руководства в развитии этих трагических событий.
Вторым лицом, которому нужна была силовая операция, являлся Горбачев. Начиная с лета 1989 года — особенно это стало очевидным после прихода к власти в России Б. Ельцина — власть президента СССР уходила, как песок сквозь пальцы. Начались хаотические метания Горбачева: то он просит дополнительные полномочия у Верховного Совета СССР, то постоянно выступает по поводу и без повода, то вводит институт Президентского совета, то через восемь месяцев устраняет его. Остряки зубоскалили: Президентский совет оказался недоношенным. В конце 1990 года Горбачев ликвидировал Совет Министров СССР как главный распорядительный и исполнительный государственный орган, учредив вместо него Кабинет министров СССР, то есть аппарат при президенте, а также ввел пост вице-президента.
Страна реально теряла управление, а после 11 марта 1990 года Литва практически уже не подчинялась Центру. Учитывая, что ситуация в этой республике вышла из-под контроля и политические увещевания ничего не дают, необходимо было введение прямого президентского правления на этой территории. Я убежден, что Верховный Совет СССР дал бы согласие на это. Видя опасное положение, создавшееся в государстве, депутаты без какого-либо сопротивления удовлетворяли любые предложения Горбачева. Но в таком случае он должен был нести полную ответственность за состояние дел в Литве, а он этого не хотел. В острых ситуациях, как это было, например, в Тбилиси, Горбачев старался оставаться в стороне.
Предложения о введении прямого президентского правления поступали как из Москвы, так и из Литвы. Так, доктор юридических наук, профессор И. Кучеров свидетельствует: “Я открою одну тайну, о которой знали до сих пор немногие. За три дня до “кровавого воскресенья” в Вильнюсе, 10 января 1990 года, делегация конгресса демократических сил Литвы, в состав которой входил и я, прибыла в Москву для встречи с Горбачевым, которую он сам назначил. Так как к намеченному часу мы опоздали, нас по поручению Горбачева принимал Р. Нишанов. Мы приехали с одной просьбой: временно ввести в Литве президентское правление. Это, по нашему убеждению, привело бы к прямому диалогу между Горбачевым и Ландсбергисом, страсти противоборствующих сторон улеглись бы и катастрофически нараставшая угроза кровопролития была бы отведена от людей. Р. Нишанов сказал, что президент знает об обстановке в Литве и, безусловно, примет меры. Далее он сообщил, что по поручению Горбачева подготовлен текст Указа о введении прямого президентского правления.
Но Горбачев не подписал Указ. А Ландсбергис, окруженный нахлынувшими из США и Германии “советниками”, а если точнее — профессиональными разведчиками, через средства массовой информации до предела накалил обстановку. Саюдисты жаждали крови. И кровь, как известно, пролилась.
10 января 1991 года, за три дня до трагических событий, Горбачев подписывает обращение к Верховному Совету Литовской ССР. Говоря о том, что ситуация, по существу, заходит в тупик, он делает упор на то, что в союзные органы поступают многотысячные обращения о принятии мер по восстановлению конституционного порядка в республике, о введении президентского правления. И снова уговоры, увещевания и предупреждения, что власти Литвы должны понимать всю полноту своей ответственности перед народами республики.
12 января состоялось заседание Совета Федерации под председательством М. Горбачева. Был рассмотрен вопрос об обстановке в Литовской ССР. Подчеркивалось, что крайне важно действовать политическими методами. Было принято предложение президента о направлении в республику представителей Совета Федерации для уточнения сложившейся ситуации и выработки предложений по подготовке необходимых мер.
После вильнюсских событий, 14 января, в перерыве между заседаниями Верховного Совета СССР, на встрече с журналистами Горбачев объявил свою политику последних месяцев в отношении Литвы. Он подчеркнул, что всегда стремился политическими методами вернуть процессы в конституционное русло, несмотря на то, что на него оказывалось огромное давление, в том числе и в Верховном Совете СССР. Также он сообщил, что не хочет вводить президентское правление, а решил ограничиться хоть и строгим, но всего лишь предупреждением Верховному Совету Литвы. Далее цитата из его речи перед журналистами: “Я узнал о случившемся рано утром. Сообщение о трагедии всех застало врасплох”.
17 января, в четверг, в центральных газетах было опубликовано Заявление Политбюро ЦК КПСС в связи с событиями в Литовской ССР, в котором давалась оценка обращению Горбачева непосредственно в Верховный Совет Литвы. В заявлении также говорилось, что вместо того, чтобы способствовать проведению конструктивного диалога, по республиканскому радио и телевидению постоянно нагнеталась обстановка, делались заявления о том, что Литва находится в состоянии войны с СССР, а советские Вооруженные силы должны рассматриваться как оккупационные. В заключении Заявления Политбюро — снова призывы к политическим методам решения проблемы, проявлению взвешенности при оценке происходящего в республике и т. д.
18 января, в пятницу, газета “Правда” посвятила почти всю первую страницу событиям в Персидском заливе, где западными странами во главе с США были нанесены удары по объектам в Ираке. Литве была уделена небольшая заметка в углу газеты. Таким образом, Ирак был более чувствительной точкой, нежели свои внутренние, криком кричащие проблемы. На этой же первой странице газеты “Правда” был помещен весьма “злободневный” для тех дней материал — “Кошечка Мими и собачка Жужу”.