Президент не просто общается с народом, он объезжает самые отдаленные уголки страны. Ахмади Нежад ввел необычную практику: два раза в месяц кабинет министров в полном составе отправляется в какую-нибудь глухую провинцию и проводит там заседание. Надо знать восточных чиновников - заурядный столоначальник уже мнит себя “пупом земли”, что же говорить о господине министре?! И вот эти лощеные господа трясутся в лимузинах по пыльным дорогам иранской глубинки!
Западные обозреватели глумливо отмечают: “Ахмади Нежад последние месяцы постоянно устраивает заседания в различных провинциях страны, на которых объясняет министрам, каким должен быть чиновник Исламской революции - прост в общении, скромен в жизни и близок к народу… Результатом этих мер, по мнению некоторых западных аналитиков, является то, что менее чем за полгода молодой президент изрядно надоел своему окружению и аппарату” (электронный справочник “Лидеры”).
Ёрники забыли сказать об одном: что думают, как относятся к Ахмади Нежаду жители отдаленных городков, для которых встреча с районным администратором - уже событие, а руководитель страны представляется им чем-то вроде небожителя. И вот он стоит с ними посреди улицы и оживленно беседует…
Помимо решения других задач, такие поездки помогают скрепить страну, восстановить, а быть может, и наново наладить связи, объединяющие грузный государственный организм в единое целое.
Динамика развития регионов в Иране (как и в России) неравномерна. Есть бурно растущие - столица; Исфаханский регион, где сосредоточены основные объекты промышленности добывающей (горнорудной) и обрабатывающей (металлургия, нефтехимия, машиностроение); южные приморские районы, где добывают нефть и развивают портовое хозяйство. Но большинство провинций депрессивные. Если не ездить, не будить, не помогать - зачахнут. У нас, к примеру, руководители страны почти 10 лет не посещали некогда знаменитый Уралмаш. Вице-премьер С. Иванов первым приехал и ахнул: да всё же растащили! Теперь начинать придется чуть ли не с нуля. Чтобы не делать таких поистине сногсшибательных открытий, нужно больше заниматься державой!
Есть и еще один резон в поездках Ахмади Нежада. Иран, как и Россия, империя. В наследие он получил не только многотысячелетнюю историю, но и многонациональное население. Одних азербайджанцев в Иране проживает 30 миллионов - в три-четыре раза больше, чем в Республике Азербайджан. Многочисленны общины курдов, арабов, армян, белуджей. Всё это разделенные народы, и, конечно, каждый из них, хотя бы в уголке сознания, лелеет мысль о независимости, воссоединении и создании грандиозных образований - Великого Азербайджана, Великой Армении и т. д. На чем и строят свои расчеты враги Ирана. Саддам в попытке захватить нефтяные промыслы в Хузистане рассчитывал на помощь местных арабов. Пакистанские спецслужбы, действующие в союзе с американцами, используют своих белуджей для дестабилизации в иранском Белуджистане. Запад мечтает использовать 30 миллионов азербайджанцев как гигантский таран, дабы сокрушить режим в Тегеране. Не случайно в Лондоне не так давно был проведен “Конгресс иранских народов за федеративный Иран”. В свою очередь, руководителю страны, чтобы противостоять этим планам и ввести в берега разноязычное народное море, нужно уметь слушать его гулы и различать направление течений.
Ахмади Нежад у м е е т с л у ш а т ь - еще одна черта, отличающая его от большинства руководителей, не знающих иного вида общения с народом, кроме монолога. Иранский президент умеет и давать убедительные ответы. Корреспондент “Либерасьон”, чьи заметки уже я использовал в этой главе, не без затаенного сочувствия отмечает: “…В отличие от многих популистских лидеров, он никогда не кричит. Он умеет разговаривать с народом тихо, подбирать простые слова, которые люди хотят услышать”.
В то же время с оппонентами он говорит резко, на грани эпатажа. Вот образчик его полемического стиля. Когда западные державы в очередной раз потребовали затормозить развитие ядерной программы, президент ответил: “Поезд иранской нации не имеет тормозов и задней скорости. Мы сняли тормоза и заднюю скорость и выбросили их” (“Коммерсантъ”, 27.02.2007).
Пожалуй, мы подошли к ключевому моменту в характеристике Ах-мади Нежада как л и д е р а н о в о г о т и п а. Руководители классической формации, определявшие политику второй половины XX века, в той или иной мере тяготели к авторитаризму. Такие разные лидеры, как Хрущев и де Голль, Никсон и Коль, Индира Ганди и Маргарет Тэтчер и даже решительно отличавшиеся от них во всем прочем Фидель Кастро и Муамар Каддафи, сходились в одном: они изрекали истины в последней инстанции и, кажется, не догадывались о возможности иного мнения, а тем паче о праве других это мнение иметь.