В нашей стране он осуществлён в результате "перестройки" - переворота, совершённого в конце 1980 - в начале 1990-х годов. Естественно, что правящий слой состоит из тех, кто этот переворот совершил, и их наследников. Этот слой (в том числе и в западном мире) образуют владельцы крупных состояний (в нашей стране их называют "олигархами") и те, кто обслуживают их власть: политики, журналисты, телевизионные комментаторы и т. д.
Несколько лет назад, когда Путин (тогда ещё президент) "общался с народом" по телевизору, через цензуру каким-то образом проскользнул вопрос: какова величина его состояния? На что он и ответил, честно глядя в экран, что его главное состояние - это доверие народа. На самом деле вопрос был разумный, он определял его "рейтинг", то есть определял, какое место в правящем слое он занимает - принадлежит он к внутреннему кругу "олигархов" или к какому-то из концентрических кругов, составляющих правящий слой.
Возвращаясь к "евразийцам", с которых начата работа, естественно рассмотреть книгу Н. С. Трубецкого "Европа и человечество", в которой он излагает свои основные концепции - по существу, эта книга содержит базу учения евразийцев. Её главные положения таковы: сейчас (то есть в период написания этой книги) в мире господствует европейская или, как её называет Трубецкой, "романо-германская культура". Она подчинила (в разном понимании этого термина) многие страны мира и стремится подчинить себе весь мир. Для этого (или параллельно с этим процессом) она выработала особую идеологию.
Идеология эта заключается в том, что только романогерманцы являются людьми, поэтому их ценности - общечеловеческие и только их цивилизацию, собственно, и можно называть цивилизацией.
Эта идеология, которую романогерманцы называют "космополитизмом", по мнению Трубецкого, является "общероманогерманским шовинизмом". В основе её лежит чувство, которое Трубецкой называет "эгоцентризмом". По-видимому, оно является врождённым и наследуемым. Во всяком случае, Трубецкой называет его "бессознательным". Это чувство безусловного превосходства над другими народами. Из него и вытекает идеология, согласно которой те народы, которые более похожи на романо-германцев - лучше, "цивилизованнее", а те, которые менее похожи - хуже. Те же, которые романогерманцам вовсе не понятны, объявляются "дикарями". Доказательство этого взгляда сводится к тому, что, как правило, романогерманцы оказываются сильнее "дикарей" и способны их себе подчинить. Процесс подчинения мира романо-германцами называется "европеизацией".
Трубецкой указывает на нелогичность такого взгляда, который и не подтверждается историей. Он пишет: "Нет высших и низших. Есть только похожие и непохожие. Объявлять похожих на нас высшими, а непохожих - низшими - произвольно, ненаучно, наивно, наконец, просто глупо". До сих пор эта идеология служит лишь для того, чтобы "оправдывать перед глазами романогреманцев и их приспешников империалистическую колониальную политику и вандалистическое культуртрегерство "великих держав" Европы и Америки".
Процесс "европеизации мира", по мнению автора, для других народов является несомненным злом. "Народ, не противодействующий своей "отсталости", очень быстро становится жертвою какого-нибудь соседнего или отдалённого романогерманско-
го народа, который лишает этого отставшего члена "семьи цивилизованных народов" сначала экономической, а потом и политической независимости и принимается беззастенчиво эксплуатировать его, вытягивая из него все соки".
В той же работе Трубецкой ставит вопрос: "Как же бороться с этим кошмаром всеобщей европеизации?" Он подчёркивает, что человечество, "состоящее в своём большинстве из славян, китайцев, индусов, арабов, негров и других племён, которые стонут под тяжёлым гнётом романогерманцев", в целом гораздо сильнее, но разъединено (что предполагает некоторое биологическое или культурное единство "романо-германцев"). Сам же Трубецкой предлагает путь "идеологический". То есть путь "великой и трудной работы по освобождению народов мира от гипноза "благ цивилизации" и духовного рабства интеллигенции всех неромано-германских народов".
Но опыт истории показывает, что при всем влиянии интеллигенции она скорее склонна обслуживать тех, в чьих руках деньги и власть, чем "возглавлять восстание" против них.