Территория Бургенланда стала частью Австрийской республики в 1921 году. До этого, как в период существования Австро-Венгерской монархии, так и после её распада, Бургенланд формально входил в состав Венгрии. А столицей Бургенланда был ныне находящийся в Венгрии город Шопрон. В городах и посёлках Бургенланда явно преобладают элементы венгерской и славянской культуры над всем германо-австрийским.
Однажды, когда я работал в небольшом городке Зигендорф, недалеко от Айзенштадта, мне довелось присутствовать на концерте местной танцевальной группы, исполнявшей хорватский танец тамборица. Вокруг лишь изредка можно было слышать немецкую речь, хотя все окружавшие меня люди были гражданами Австрии. После концерта я зашёл в маленький ресторанчик поужинать, и первое, что увидел в меню, был венгерский гуляш; более того, меню было на немецком и венгерском языках.
На стройках и вообще на различных предприятиях Бургенланда работает много венгров и не только в качестве рабочих. Появляется всё больше и больше инженеров и других специалистов из Венгрии. Они славятся своей квалификацией и трудолюбием.
С бургенладским венгром я познакомился у моих знакомых, Генриэтты и Гюнтера Фишеров. Генриэтта и Гюнтер, молодые супруги, почти яппи. Нет, им не тридцать, а сорок. По австрийским понятиям сорок лет - это начало жизни, поскольку к этому возрасту среднестатистический австриец хотя и продолжает снимать жильё, но наконец-таки закончил учёбу, завёл детей, а главное - поездил вдоволь по свету! Австрийские яппи мало чем отличаются от этой категории людей других европейских стран: они со вкусом одеты, пьют не пиво, а красное вино, а после ужина - кофе, приготовленный на лучших итальянских кофейных машинах, ездят на последних марках "БМВ" и, разумеется, посещают театр и оперу. Вечера и фуршеты служат для обсуждения тем от оперы "Турандот" до последних показателей на NASDAC или DAX. У Фишеров "штаны в семье" явно носит Генриэтта, которая изредка шипит на Гюн-тера. Он же, рослый, полноватый добряк, реагирует на регулярные претензии и шипение однотипными, но остроумными шутками. Две девочки, Надя и Киара, уже в 8 и 10 лет говорящие на английском и итальянском языках, знают своё место. На место их то и дело ставит истинно тирольский темперамент Генриэтты. Зная мой интерес к венгерскому языку, Фишеры однажды пригласили в гости меня и своего самого близкого друга австрийского венгра Зол-тана, инженера-строителя. Его отец говорил с ним только на венгерском, что помогло ему впоследствии подобрать хорошую команду для своей компании.
- Я нанимаю только венгров, поскольку австрийцы просто не хотят работать, - со знанием дела сказал Золтан. По его мнению, австрийское общест-
во не хочет признать того, что назрела необходимость изменений в социальной системе и в трудовом законодательстве. Золтан очень рад расширению ЕС на восток, но убеждён, что это расширение должно закончиться на границе с Украиной.
- Вы думаете, украинцы будут хуже работать, чем венгры? - спросил я Золтана с притворным недоумением.
- Им будет мешать проблема с мафией очень долго, пожалуй, ещё несколько десятилетий. Они не знают, как честно работать и вести дела без их манеры цап-царап, - Золтан покачал головой, - их мафия контролирует проституцию и торговлю наркотиками в Будапеште.
- Неужели среди венгров нет сутенёров и торговцев наркотиками?
- Есть, но они все повязаны с выходцами с востока.
Этот вполне симпатичный венгр явно не испытывал любви к "востоку", но это его право. Может быть, ему было мало известно об освобождении Венгрии и спасении Будапешта от разрушения советскими солдатами во время Второй мировой войны. Видимо, такова природа человека - мы лучше помним всё плохое, чем хорошее. Хотя следует заметить, что и австрийцы и венгры, в большинстве своём, добро помнят.
Перед моим приездом Габриэла несколько раз писала мне по электронной почте о предстоящем посещении нами выставки в краеведческом музее Бургенланда, посвящённой периоду присутствия советских войск в Восточной Австрии. В день моего приезда мы и отправились в музей.
Смотрительницу музея звали Роза-Мари. На ней был классического вида серый костюм. Её причёска-полька очень хорошо сочеталась с аккуратным, как из камня выточенным, загорелым лицом. Было видно, что её тонкие, но добрые губы привыкли улыбаться. Больше шестидесяти лет ей никак нельзя было дать.
Узнав, что я из России и привёз копию газеты, вышедшей 9 мая 1945 года с портретами советских генералов и Сталина, она с торжественным видом чрезвычайной важности сказала мне, что не возьмёт ни с одного из нас денег за осмотр музея. Более того, она дала мне купоны на посещение различных музеев и исторических выставок Вены и Бургенланда. При этом намекнула, что ей очень хотелось бы сделать копию этой газеты: