Нам жить и жить на добром берегу, Где расцветают розы на снегу, Где отражаются в зеркальных облаках Супруги с малышами на руках.
Но это счастье должен я беречь. И потому даны мне щит и меч.
ДОЧКИ-МАТЕРИ
Твой поезд уходит в Россию все глубже. И пристально-долго вослед Смотрю я глазами внимательной дружбы И вижу мерцающий свет.
Все ближе святыни, все ближе твой Север, И там, в Вологодском краю, К иконке прильнув нескудеющим сердцем, Ждет матушка дочку свою.
Как чисто пространство, как строго и ясно… Блистает, мерцает страна, Любовью дочерней светла и прекрасна, Молитв материнских полна.
А поезд мелькает под сводами радуг, Минуя столицы и глушь… И царствует в мире незримый порядок, Открытый для любящих душ.
He могу подтвердить я, что осень — в бреду, Не могу я сказать, что она — в лихорадке. Кто болезни в Божественном видит саду, Бьется сам зачастую в припадке.
А здоровье души — изливается вширь Иль восходит в просторные выси, Где бессмертные силы читают Псалтырь И плывут абсолютные мысли.
И оттуда приходят дожди и снега
И меняют земное убранство.
Как лампады, в рябинах горят берега.
Свет покровский вступает в пространство.
И проникнуты свежим сознаньем миры. Принимает природа с любовью Этот пушкинский праздник осенней поры — Русский холод, полезный здоровью.
Поется лучшее всерьез. Играют чувства, будто вина. На сцене буря красных роз И белых хризантем лавина.
Ах, в этом голосе тоска Смешалась с радостью безумной. Быстрей минут летят века Под звон гитары семиструнной.
Зеленое, как трын-трава, Веселье плещется волною. И плачут вечные слова: "Не уходи, побудь со мною…"
И голос, золотом горя,
Азартно спорит с тьмой железной.
И невечерняя заря
Над сценой светит, как над бездной.
Слева направо, справа налево — В общем-то разницы нет. Лист опадает с усохшего древа, С древа познанья, мой свет.
Зря перелистаны Четьи Минеи, Зря совершался обряд. Всё суетливей, а значит — темнее В мире становится, брат.
Козни за кознями — экое диво, Мусор копился давно. И докатилось уже до обрыва Бывшего сруба бревно.
Справа налево, слева направо Хлещет невзгодой косой. Все-то посулы, восторги все, право, Будто трава под косой.
ШАМШУРИН Валерий Анатольевич родился 19 марта 1939 года в городе Агрызе, в Татарстане. Окончил историко-филологический факультет Горьковского государственного университета им. Лобачевского. Автор более 30 книг стихов и прозы. Лауреат Большой литературной премии России. Почётный гражданин Нижнего Новгорода. Секретарь правления Союза писателей России. Живёт в Нижнем Новгороде
Георгию Рунову
Деревенька в поле Асино, Дремота да глухота. Золотые кроны ясеня Осеняют те места.
К ним сентябрьскими дорогами (Боже, ты уж нас прости!) Даже с думами высокими Не проехать, не пройти.
Ох, ты вся с резными ставнями, Со скворечниками сплошь На саму себя оставлена И сама собой живёшь.
Ситуация обычная В гробовые времена: Доживаешь, горемычная, Словно брошенка жена.
Никому ты не угодная — Не продать, не обобрать. И никто тебе, свободная, Не мешает умирать.
Стонет каждая балясина, Стынет голое жнивьё. Золотые кроны ясеня — Всё наследие твоё.
РУССКИЙ
Меня до нитки обобрали, Как дурачка, при свете дня. Меня из паспорта убрали И говорят, что нет меня.
И помолясь перед иконой, Скорбя поруганной душой, Я по своей земле исконной Иду, как будто по чужой.
Не время ли, братья, начать Судьбой за слова отвечать И предков высокую речь, И дух изначальный беречь.
Не время ли, братья, найти И стяги свои, и пути, Вернуть из забвенья певца, Что песню не спел до конца.
Не время ли, братья, понять: Не дело на долю пенять, Когда нам не вместе, а врозь Без веры идти довелось.
Не время ли, братья, учесть: Нам выпало право и честь На горькой земле, где живём, Поставить своё на своём.