Может ли Россия предотвратить “катастрофу-2003”?
Хотя начинать активные действия по предотвращению окончательной гибели основных производственных фондов надо было несколько лет назад, и сейчас еще сохраняется возможность решительными действиями если не предотвратить, то хотя бы смягчить катастрофу. Лучше поздно, чем никогда. Какие же действия мы имеем в виду?
1. Возврат в руки государства утерянного контроля за государственной собственностью. Несмотря на все приватизации (58 процентов предприятий уже частные), государство по-прежнему владеет 13 тыс. федеральных унитарных предприятий, 4 тыс. АО с долей государства в 50 процентов и 2,5 тыс. предприятий с государственной долей в 25 процентов (“АиФ”, 15/00, с. 11; “Известия”, 24.11.99, с. 4). Все это вместе взятое оценивается по рыночной стоимости примерно в 250 млрд долларов. При средней общемировой норме прибыли от 5 до 10 процентов эта собственность должна давать государству от 12,5 до 25 млрд долларов в год. Реально же в госбюджет поступает менее 50 млн долларов (“АиФ”, 14/98, с. 4), то есть 0,02 процента!
Впрочем, за тысячи километров от РФ сохранился экономический обломок СССР — государственное совместное российско-вьетнамское предприятие “Вьетсовпетро” (то есть “Вьетнамо- советская нефть”). За 1999 год оно принесло России 244 млн долларов прибыли (К а л а ш н и к о в М. Битва за небеса. М., 2000, с. 196) — в 5,8 раза больше, чем вся остальная госсобственность РФ вместе взятая! В чем суть этого парадокса? Со стороны России в СП с Вьетнамом участвует государственное унитарное предприятие “Зарубежнефть”. Автор только что вышедшей книги “Битва за небеса” Максим Калашников дает очень простой ответ на загадку: “И очень приятно разговаривать с руководителями “Зарубежнефти”. Они все сплошь — славяне, державники ” (выделено нами.— Е. С. ), “а не кучка двуногих скотов” (там же). Державники, возглавляющие не самое крупное совместное предприятие, не разворовывают прибыль, а отсылают ее, всю до последнего цента, Державе. А вот тут-то ее и встречают “двуногие скоты”. В 1999 году “Минтопэнерго незаконно использовало на содержание своего центрального аппарата 22,7 млн долларов (из средств, поступивших от российско-вьетнамского предприятия “Вьетсовпетро”)” (“АиФ”, 15/00, с. 11). Вот и ответ на другую часть парадокса — куда девается прибыль с госпредприятий? Прежде всего, на зарплату начальникам — от 10 до 100 тыс. долларов в месяц. Далее — на роскошное бесплатное жилье для начальства по 4,7 тыс. долларов за 1м2. И далее, “по мелочам” — на лимузины, ведомственные дома отдыха (для начальства, естественно) и т. д., и т. п. И все равно прибыль остается — она настолько огромна, эта принадлежащая государству прибыль с госпредприятий, что прожрать и промотать ее физически невозможно даже “двуногим скотам”. Но чем богаче предприятие, тем больше у него “дочерних фирм”, записанных на имена жен, детей и прочих родственников начальства. “Дочки” усиленно перекачивают прибыль госпредприятий в оффшорные зоны на счета директоров госпредприятий.
Лишь 517 из 4000 предприятий с 50-процентным участием государства начислили в 1999 г. дивиденды на госпакеты акций. По данным Мингосимущества, такие предприятия, как “Связьинвест”, “Газпром”, РАО “ЕЭС России”, рыночная стоимость которых составляет от 4 до 12 млрд долларов, заплатили дивиденды на сумму 0,7—4 млн долларов (“Известия”, 24.11.99, с. 4). То есть отдача — тысячные доли процента . “Газпром” за 1998 год вообще не выплатил государству дивиденды (“АиФ”, 15/00, с. 11). Зато имеет офис стоимостью 800 млн долларов и сотни (если не тысячи) роскошных домов отдыха и дач на берегу Черного моря, в которых отдыхают отнюдь не газпромовские рабочие.
Итак, в 2003 году российской экономике грозит окончательный крах, поскольку за период с 1991 года в нее практически не вкладывалось инвестиций. В свете всего вышесказанного понятно, почему не вкладывалось. Понятно, что деньги на инвестиции были и есть, но они присваиваются “двуногими скотами”. Как сообщает директор Института социальных исследований, академик РАН Геннадий Осипов, “по заслуживающим доверия данным, из России за рубеж ушло около четырех триллионов (!) долларов, а не 100 миллиардов, как многие считали раньше, ужасаясь даже этой цифре” (“Завтра”, 31/00, с. 3). Вернуть назад эти деньги трудно, практически невозможно, ибо они подпитывают западную, прежде всего американскую, экономику. То есть инвестиции идут, но не с Запада в Россию, а из нищей России — на богатый Запад. Такая вот у нас “интеграция в мировой рынок”.
И если наши деньги вернуть из-за бугра затруднительно, то вполне в силах руководства России получить дивиденды с 4000 пакетов акций и прибыль с 13000 федеральных унитарных предприятий, благо представители государства есть во всех АО с госучастием. Да вот только они “мышей не ловят”, то есть ведут себя крайне пассивно. Государство вполне способно активизировать (или заменить) этих своих представителей и влить в наш тощий бюджет если не 25, то хотя бы 10—15 млрд долларов прибыли от государственной собственности. И тут же обратить их в государственные целевые инвестиции на обновление и реконструкцию выходящих из строя основных производственных фондов.
2. Безвозмездная передача “мертвых” предприятий трудовым артелям. После того как ФРГ проглотила (с “легкой руки” Горбачева) ГДР, государственные предприятия последней было решено приватизировать. Да вот только покупателей не нашлось. (Дело в том, что и из самой Западной Германии многие производства переносятся в страны “третьего мира”, где заработная плата в сотню раз ниже, чем в ФРГ). Тогда германские власти изменили условия приватизации: никаких торгов (поскольку нет желающих “торговаться”), предприятие продается за одну германскую марку (то есть дарится) тому “покупателю”, который обязуется наладить на этом предприятии производство.
Придется нечто подобное проделать и нам, с учетом российской специфики, естественно. А специфика — в двух главных фактах: 1. Оборудование предприятий (к 2003 году) изношено на 100—130 процентов. То, что не изношено, украдено. “...Под Франкфуртом есть гигантский склад, куда вывозят купленные в России прекрасные станки” (К а л а ш н и к о в М. Битва за небеса. М., 2000, с. 85). Короче: никакой западный рабочий на таком оборудовании работать не сможет физически. 2. Самая специфическая “русская специфика” — это русские рабочие, русский труд, русский склад ума (“менталитет”, как принято сейчас говорить) и чисто русская народная система трудовой собственности — артель. Наше спасение — только в них. Рассмотрим же подробнее эту нашу русскую специфику.
Русских инженеров и рабочих всегда отличала от их западных коллег способность давать простое и дешевое, но эффективное решение задач, считавшихся неразрешимыми. Перманентная нестандартность творческой мысли, оригинальность и парадоксальность, остроумие и асимметричность технических решений — вот истинно русская специфика. Люди Запада, впервые столкнувшись в России с этой спецификой, были шокированы и поражены.
ХVIII век. Немецкий историк Шлёцер: “В народе, живущем на далеком севере, я думал встретить по крайней мере ту неповоротливость или леность, которою так явно отличаются жители Северной Германии; но какие деятельные, подвижные и ловкие существа являлись во всех классах нации!” (Цит. по: “Знание — сила”, 12/87, с. 83).
Французский историограф Левек: “Русские настолько даровиты, что они сравняются или превзойдут в смысле индустрии другие народы, если они когда-нибудь получат свободу” (Цит. по: Т а р л е Е. В. Соч., т. 4, М., 1958, с. 458).
ХIХ век. Французский маркиз Астольф де Кюстин после путешествия по России издает книгу “La Russie en 1839”, каковую многие русские считают русофобской, а самого маркиза поминают недобрым словом. Но не все так просто. Вот что думает маркиз по интересующему нас вопросу: “Русский крестьянин трудолюбив и умеет выпутаться из затруднений во всех случаях жизни”. “Русский крестьянин не знает препятствий... Вооруженный топором, он превращается в волшебника...” (Маркиз Астольф де К ю с т и н. Николаевская Россия. М., 1990, с. 225, 275). Столь лестные суждения основаны на личном опыте самого маркиза: на лесной дороге у его повозки сломалось колесо. К счастью маркиза, навстречу шел русский мужик с топором...