В середине ХХ века в западном изобразительном искусстве господствует монументальная фигура Пабло Пикассо. Пикассо приписывают создание нового современного искусства, освобожденного от предмета, сюжета и иллюстративности. На самом же деле практически все произведения художника, как я уже отмечал, содержат и предметы, и литературные сюжеты. Более того, кубистские произведения, из которых и следует вывод о новом современном искусстве, не только содержат литературную составляющую, но и могут существовать только при поддержке многословных и изощренных литературных разъяснений. Сами по себе эти произведения вызывают лишь неясные физиологические ощущения и не могут привлечь на длительное время внимания зрителя. Новизна видна только в стилистике. Пикассо корежит, уродует и расчленяет предметы, но сами предметы и иллюстративность остаются, так что авторство в создании нового беспредметного и неиллюстративного искусства Пикассо никак не грозит.
“Голубой период” Пикассо является, по нашему мнению, наивысшим достижением всего творчества этого художника. Это талантливые работы, но они не дают ему, по нашему мнению, права на звание величайшего художника ХХ века. Работы “голубого периода” вполне сопоставимы с произведениями известного русского художника Петрова-Водкина. Они в чем-то перекликаются даже стилистически. При этом Петров-Водкин сделал несколько важных открытий в области композиции. В творчестве Пикассо нет и намека на принципиально новые композиционные решения. Не стоит говорить, что творчество Петрова-Водкина почти неизвестно на Западе, а “пуговицы” Пикассо блестят как на параде.
Мы обязаны вспомнить также имя Павла Николаевича Филонова. Творчество этого замечательного художника исполнено глубочайшего смысла. На Западе заметили работы мастера, но не поняли, какие бескрайние творческие перспективы они открывают. Филонов — единственный художник двадцатого столетия, который принципиально решил проблему множественного изображения на плоскости станковой картины. Кубисты, опираясь на творчество Сезанна, имели реальные возможности использовать стилистическую систему, позволяющую работать с множественным изображением. Но они даже не заметили этих возможностей. Филонов принципиально решил эту проблему, он создал свою стилистическую систему и приступил к конкретной разработке этого направления. К сожалению, преждевременная гибель художника закрыла для изобразительного искусства эти бескрайние перспективы. Но Филонов подарил будущим художникам принципиальную возможность изобразить на плоскости картины всю Вселенную одновременно и с разных точек зрения. То, о чем много и красиво разговаривали кубисты, Филонов предложил в виде конкретного изобразительного приема. Вклад этого художника в духовную культуру человечества невозможно переоценить.
Во второй половине ХХ века изобразительное искусство уступило свои позиции в общественной жизни кинематографу, а затем и телевидению. Это очевидная общемировая тенденция. По-настоящему крупным явлением изобразительного искусства мирового масштаба можно назвать, наверное, только творчество трех великих мексиканцев. Ороско, Сикейрос и Ривера сумели в силу таланта и объективно сложившихся обстоятельств вывести свои произведения на уровень явлений мировой культуры. Остальные известные яркие “звезды” западного изобразительного искусства в своей основе оказываются продуктом успешно осуществленных бизнес-кампаний. Они постоянно мелькают на экранах телевизоров и на обложках журналов, газеты переполнены скандальными подробностями их личной жизни и размерами их гонораров.
Давайте в этой связи рассмотрим еще один конкретный пример, а именно творчество Энди Уорхола. В мае 2001 года в Москве, в музее изобразительного искусства им. Пушкина, прошла выставка произведений самого известного представителя искусства поп-арта, и мы получили возможность познакомиться с творчеством этого известного человека непосредственно.
Энди Уорхол окончил технологический институт Карнеги Меллона в Питтсбурге в 1949 году. Получив диплом, он переехал в Нью-Йорк и приступил к работе дизайнером и художником-иллюстратором в журналах мод “Глэмор”, “Харперз базар” и других. И сразу же проявилась его несомненная одаренность как художника-оформителя. Но, к сожалению, талант оформителя — это единственное, чем может похвастаться Энди Уорхол в области изобразительного искусства, чего совсем недостаточно для звания выдающегося художника ХХ столетия.
Еще в пятидесятые годы в кинотеатрах Москвы и других крупных городов СССР появилась штатная должность художника-оформителя. Эта должность была заветной мечтой студентов художественных училищ и первых курсов художественных институтов. Работать нужно было всего один день в неделю, обычно в выходной, а зарплата составляла 80 рублей в месяц, которые были существенной прибавкой к стипендии.
Обычно каждую неделю на экране кинотеатра появлялся новый фильм. Художник получал в городской конторе кинопроката пачку фотографий с портретами главных героев фильма и ключевыми сценами киносюжета. Потом в мастерской кинотеатра на большом планшете, обтянутом белым холстом или оклеенном обойной бумагой, художник с помощью диапроектора компоновал эти фотографии в единую декоративную композицию и раскрашивал ее в меру своих способностей и умения. При этом художники использовали то широкие флейцы, то малярные валики, то торцовые кисти, а то и мастихин со шпателем. Иногда планшет закрашивался до репродуцирования фотографий, иногда после, иногда совмещались оба эти способа. Получалась огромная цветная и часто эффектная рекламная композиция по мотивам фильма, который должен был появиться на экране кинотеатра на следующей неделе. Повторим, что очень часто такая композиция имела внушительную, яркую и эффектную форму, но это было творчество художника-оформителя. И студенты старших курсов, которые работали уже непосредственно с крупными мастерами советского изобразительного искусства, относились к такому “творчеству” снисходительно-насмешливо. Частенько над оформителем подсмеивались: “А когда-то ты не очень плохо рисовал и с натуры!”.
И вот уже в 60-е годы художник-оформитель Энди Уорхол из Нью-Йорка начал делать в точности то же самое, только в гораздо меньших размерах. И эта форма “творчества” была почему-то воспринята американскими искусствоведами как новое направление в современном, причем не оформительском, а фундаментальном искусстве!
Откроем буклет, сопровождающий выставку Уорхола в Москве. В нем точно, подробно и с гордостью описан творческий метод короля современного поп-арта во время его работы над портретами. Вот цитата: “Обычно человек, над портретом которого работал Уорхол, приходил к нему в мастерскую, где фотоаппаратом “Полароид” художник делал серию “моментальных” снимков своей будущей модели. Затем он выбирал из них фотографию, на основе которой создавал образ”. Создание образа означает здесь следующее: “...отобранная фотография увеличивалась, и методом шелкографии изображение переносилось на холст. Уорхол либо закрашивал поверхность холста до репродуцирования или же писал масляными красками по уже репродуцированному изображению. Иногда он сочетал оба метода”.
Очевидно, что творческий метод Энди Уорхола абсолютно ничем не отличается от рутинной работы рядового художника-оформителя любого московского кинотеатра в 50-е—80-е годы. Только в России все понимали, что это заурядная работа среднего художника-оформителя, которой не следует особенно гордиться, а в США творчество этого уровня было воспринято как художественное откровение.
Фотография сама по себе может создавать портреты на уровне самого высокого искусства. Фотографа можно сравнить с чутким снайпером, который умеет выхватить из жизни такое моментальное состояние своего героя, которое скажет о нем многое. Но художник — не ловец мгновения. Он создает живописное произведение, наполненное внутренним миром героя. И этот мир складывается из всего: из живописного сочетания красок и фактур, из тональных решений, из поворота головы, глубины взгляда, движения рук, расположения окружающих предметов и так далее.