— Руслан, что ты там делаешь? Если не сильно занят, заходи ко мне.
Захожу.
— Как ты думаешь, мы эту неделю хорошо потрудились? Согласен, хорошо. Значит, нам полагается отдохнуть! А если к вечеру сегодня уедем, а?
— А что такое вечер в твоём понимании?
— Ну, часа в четыре.
— Не могу, не получится. Если сильно поднапрячься, то часов в шесть или чуть позже постараюсь “закруглиться”…
— Тогда к семи разгребай дела, берем снасти, загружаемся и едем! И не тяни, не тяни!..
И так спонтанно, в тот же день, мы куда-нибудь уезжали на денёк-два. В словах “не тяни” и есть весь Герман: если он загорался какой-то идеей и не видел служебных препятствий на пути к её осуществлению, то мигом готов был встать “на крыло”. И нас, друзей своих, ворошил: по-быстрому, мужики, по-быстрому!.. А “загружались” обычно по максимуму – душа у него была такая: едем вдвоем – еды берем на четверых, едем вчетвером – на восьмерых. Поскольку или еще кто-нибудь по дороге присоединится, или лишний денёк добавится.
Полковник Сергей Иванович Кош-ев:
Так получилось, что моя служебная деятельность была достаточно узкой: я занимался разведкой и впервые пересекся с Германом Алексеевичем, решая один из вопросов, когда служил в Одессе. У нас была интересная разработка по разоблачению иностранного агента из числа военнослужащих, обучавшихся в Советском Союзе. Это был год 1986 или 87-й. Замысел наш предполагал ввести своего человека в ближайшее окружение этого иностранца, который был, по сути, резидентом одной из стран “третьего мира”, из арабских стран, и активно занимался разведывательной деятельностью — в том числе, как потом выяснилось, завербовал нашего переводчика за рубежом и работал уже с ним на нашей территории по заданию своих “хозяев”. Использовать гражданина СССР в качестве внедренного оперативного источника было достаточно трудным делом, и мы разослали ориентировки с соответствующим, очень подробным изложением того, кто нам нужен: национальность, психологические особенности, возможные связи и так далее. Недели две ждали ответа.
Неожиданно возник Герман Алексеевич. Примечательно то, что он имел достаточно второстепенное отношение к этому вопросу. Существовали другие центры, где иностранцев было больше, которыми занимались специальные люди, владеющие богатой информацией. А он курировал Каспийскую флотилию, военно-морское училище, где также были иностранные морские офицеры, проходящие непродолжительную стажировку – от шести месяцев до года. Из их числа Угрюмов и предложил кандидата для участия в нашей операции. Для непосвященных отмечу, что за столь короткий срок обучения очень сложно узнать человека, иностранного офицера, обратить его в “нашу веру” и быть в нём уверенным. А уверенным в нём надо было быть больше, чем на двести процентов. Иначе мы сами превратимся в “объект разработки” и станем пешками в чужой игре.
Автор: Уместно будет прервать Сергея Ивановича, для того чтобы вспомнить речь И. В. Сталина, произнесенную в День работников госбезопасности, в декабре 1952 года, касающуюся этой темы. “В разведке никогда не строить работу таким образом, чтобы направлять атаку в лоб. Разведка должна действовать обходом. Иначе будут провалы, и тяжелые провалы. Идти в лоб – это близорукая тактика.
Никогда не вербовать иностранца таким образом, чтобы были ущемлены его патриотические чувства. Не надо вербовать иностранца против своего отечества. Если агент будет завербован с ущемлением патриотических чувств – это будет ненадёжный агент”.
Одним словом, кандидатура, предложенная Германом Алексеевичем, оказалась вполне надежной, с его участием мы провели операцию, и, как говорят казённым суконным языком, “был достигнут конкретный положительный результат”. Нам требовалось выяснить планы и намерения агента, степень его осведомленности, круг связей в нашей стране и за рубежом, нанесенный им ущерб. Это гораздо важнее, чем взять с поличным и устроить политический скандал. О деталях операции, разумеется, умолчу, поскольку в подобных делах срока давности не существует: где огласке предаются детали в действии спецслужб, там ставятся под угрозу конкретные живые люди. У нас, как и у врачей, первая заповедь звучит одинаково: не навреди!
Герман Алексеевич умел работать по нескольким линиям. В следующий раз мы с ним встретились в Москве, в гостинице “Пекин”. Теперь он, в свою очередь, вёл подобную разработку и принимал, как всегда, достаточно нестандартные решения в разработке деталей операции. В Центре посчитали, что его план неосуществим, оторван от реальных возможностей, вызвали его “на ковёр” и подвергли резкой критике. Тем не менее он свою точку зрения не изменил. И буквально через год, в ходе дополнительных мероприятий совершенно другого органа спецслужб, выяснилось, что Угрюмов был прав.