Выбрать главу

Из речи М. С. Горбачева  на семинаре

в Американском университете в Турции

 

Герман Угрюмов был прежде всего созидателем – это отмечают все, когда-либо его знавшие. Созидатель мужественен от природы, ибо по Божьему замыслу рождён противостоять злу. Не преодолев его, он не имеет возможности созидать. Разрушители сбрасывают маски и засучивают рукава в двух случаях: когда есть возможность сбиться в стаю или когда они на время приходят к власти. Чаще такое происходит одновременно, либо одно вытекает из другого.

Но чем грандиознее величие первых, тем выпуклее и заметнее ничтожество вторых.

Объявленная гласность началась с политического, литературно-газетного и общественного размежевания, оплёвывания “победителями” в этой борьбе собственной истории, вековых духовных ценностей, унижения русского народа – “народа-раба” (журнал “Октябрь”, например, писал о том, что история России настолько противоположна свободе, что русские даже (!) не приняли свободы, которую несли им “сапоги солдат Наполеона…”)*, лукавого “наката” на армию, флот и спецслужбы, свержения “кумиров”. “Страна находится в состоянии разбушевавшейся помойки”, — констатировал философ А. А. Зи­новьев, проживавший тогда в эмиграции.

Георгий Васильевич Свиридов – великий композитор и не менее великий философ, сделал запись в дневнике, поставив едва ли не самый точный диагноз больной стране: “Размежевание идёт по самой главной, основной линии человеческого бытия – по линии духовно-нравственной. Здесь – начало всего, смысла жизни!”. Его рассуждения в ту пору – отнюдь не стариковски желчные, как говорят порой иные либеральные критики, а мудрые и бронебойно-точные — привести здесь считаю просто необходимым. “Так называемое разоблачение зла /…/ давно уже превратилось в смакование, ожесточающее душу самого художника и вернейшим способом убивающее его талант, если он у него есть. В деле смакования достигнуты необыкновенные результаты, поражающие в своём роде изобретательностью и вдохновением, фантазией, в коллекционировании всевозможной грязи, извращений, порока, показа постыдного и т. д. /…/ За всем этим часто скрывается холодный цинизм, исключающий художественное вдохновение и подменяющий его умозрительным изобретательством, не лишённым в своём роде примечатель­ности. Но всего этого – слишком много, это стало однообразным.

Очернение, окарикатуривание Родины, человека, жизни, всего святого, всего чистого. Кажется, можно подумать, что подобные художники – страдальцы и мученики, ничуть не бывало. Чаще всего – это преуспевающие и подчас весьма деловые люди, ловко, бездумно и предприимчиво торгующие своей художественной сноровкой. Прокламируя борьбу со злом, они, в конечном итоге, служат ему!”

С беспрецедентного разгула “пятой колонны”, в которую обернулась “четвертая власть”, началось неприкрытое и безнаказанное подмывание основ Державы.

Замечательный русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов написал в те дни горькие строки:

 

Сажусь на коня вороного –

Проносится тысяча лет.

Копыт не догонят подковы,

Луна не настигнет рассвет.

 

Сокрыты святые обеты

Земным и небесным холмом.

Но рваное знамя Победы

Я вынес на теле моём.

 

Я вынес пути и печали,

Чтоб поздние дети могли

Латать им великие дали

И дыры российской земли.

 

Накануне объединения двух Германий, свершавшегося с согласия Горбачева, в городах ГДР на стенах домов писали “юмористический” лозунг “протеста”: “Kohl o Nie!” – “Коль – о, никогда!” Немецкий юмор заключался в игре слов: если прочесть все буквы подряд, то получится “Колония”.

После объединения Германии с подачи “лучшего немца” из Ставрополя – один к одному! – возникла ситуация, о которой Иван Ильин писал после Второй мировой войны: “Для нас поучительно, что европейские политики заговорили одновременно – о паневропейском объединении и о всероссийском расчленении!..” Но поучительным это могло быть для таких, как Угрюмов, но не для тех, кто уверенной рукой вёл государственный корабль прямо на рифы. Однажды выбрав свой путь, Герман Угрюмов не думал о его длине и подстерегающих опасностях. Он продолжал защищать страну, которая его вскормила, на верность которой он единожды дал клятву. Как же должны были ненавидеть таких, как он, представители тогдашней “передовой интеллигенции”!..

Нескончаемые демонстрации, митинги, пикеты. У здания ТАСС стоят люди с плакатами: “Долой КПСС!”, “Сегодня мы у стен Кремля – завтра в Кремле”, “Руководителей к ответу, как Чаушеску!”, “КГБ и КПСС – мафия!”. Корреспондент американского агентства Ассошиэйтед Пресс сообщает о призывах “взять Зимний дворец и Лубянку”. О “Лубянке” без негодующей дрожи в голосе не говорит, пожалуй, ни один пишущий журналист или таковым себя считающий щелкопёр(ша)…