Однакопресса обрушилась на Пауэлла, обвиняя его, что он возражает самомувице-президенту, дескать, это же форменная нелояльность! Пауэлл насчитал в этидни семь передовиц центральной прессы, которые предсказывали, что он долженбудет подать в отставку. Что же это за газеты, кому они принадлежат? -удивлялся Пауэлл. — Как это я могу быть нелояльным, если я отстаиваюофициальную позицию президента?
На другойдень друг Чейни Кен Адельман, в прошлом помощник Рамсфельда, заявил настраницах “Уолл-стрит джорнал”, что Саддам много опаснее Аль Каиды, ибо за нимцелая страна, армия, миллиарды нефтедолларов, а главное, у него работаютдесятки научных лабораторий, целые заводы, которые изготовляют оружие массовогоуничтожения. Публику запугали, заставили поддержать авантюру за тридевятьземель. Год спустя Буш назовет это время “несчастным августом”: “Я помню конецтого августа — это было начало военного марша”.
“Саддам Хусейн — ученикИосифа Сталина”
Казалосьбы, разлад и публичная перепалка между членами кабинета должны были бынасторожить Буша. Он, как видим, долго колебался. Зафиксированы десятки егоутверждений, что он, де, не намерен воевать.
Даже тогда,когда в его распоряжении уже были различные варианты нападения на Ирак, онповторял конгрессменам и журналистам одну и ту же фразу: “Никакого плана войныпротив Ирака на моем рабочем столе нет”. На его столе, возможно, и не было, ногенерал Фрэнкс разрабатывал под руководством Рамсфельда уже седьмой вариант.Как просто, оказывается, вводить в заблуждение народ: на моем столе плана войнынет, значит, война не предвидится. А с другой стороны, военная тайна поопределению не предполагает гласности. Однако, вернувшись в сентябре изотпуска, Буш решил наконец хоть в какой-то мере информировать Конгресс обиракской проблеме. 2 сентября он созвал в Белом доме 18 влиятельныхконгрессменов от обеих партий. “Поверьте мне, — эмоционально начал президент, -я не люблю утешать и обнимать вдов”. Но Саддам, этот мерзкий тип, он все болеесотрудничает с Аль Каидой. Он измучил свой народ и ненавидит Израиль… И если мыприбегнем к силе, то это будет ужасный, молниеносный и хорошо подготовленныйудар. Далее, вслед за Чейни, он сделал очень неосторожное утверждение: “Ясно,что Саддам располагает оружием массового уничтожения — сибирской язвой и VX.Ему нужен только плутоний… Через 6 месяцев у Ирака будет атомная бомба, если ондостанет плутоний или обогащенный уран, что до сих пор было очень трудносделать”. На этой же встрече Буш заявил, что, согласно данным британскогоправительства, иракский режим способен в течение 45 минут после приказа бытьготовым к биологической и химической атаке. Эта ссылка привела англичан взамешательство. Директор ЦРУ Тенет своевременно сообщил англичанам, что считаетих данные ненадежными. И все-таки Буш использовал эти непроверенные данные.Тенет знал, что Саддам не способен угрожать не только США, но даже ближайшимсоседям. В своем окружении Тенет называл все это “ахинеей о 45 минутах”. Ноахинея пошла гулять по всему свету. ЦРУ, кстати, никогда не заявляло категорично,что Саддам имеет оружие массового уничтожения. Оно усиленно намекало,подталкивало атаку. Боб Грэхем, сенатор от Флориды и глава сенатской комиссиипо разведке, один из 8 конгрессменов, допускаемых к некоторым секретным данным,всегда был уверен, что Саддаму нужно не менее 5 лет, чтобы заиметь ОМУ. Оннеоднократно говорил об этом Чейни. Но того 5 лет, видимо, никак не устраивали.
Дальшеконгрессмены услышали, что Буш думает о Саддаме: “Это обманщик, он считает всемеждународное сообщество бандой идиотов”. Но, пожалуй, самым тяжким обвинениемСаддама в устах Буша было утверждение, произнесенное месяц спустя: “Этотдиктатор — ученик Сталина”. Действительно в кабинетах Саддама висел портретсоветского вождя…
Итак,мнения разделились: одни уверяли, что у Саддама есть ОМУ и значит, надо егоупредить и напасть на Ирак. Другие — что у него нет такого оружия и что надодобыть точные данные, прежде чем нападать, победить и ничего не найти. Этозначило бы сесть в лужу вместе с президентом. Ветеран разведки, многоопытныйСту Коэн считает, что никогда не следует верить докладам и запискам, в которыхвстречаются словечки “возможно”, “вероятно”, “мы думаем”, “мы подозреваем” и т.д. Аналитики, — утверждает Коэн, — должны сообщать руководству толькодостоверные данные и обоснованные оценки. Хотя он и признает, что в разведкередко встречаются “железобетонные доказательства”. Вот и о 92-страничномдокладе ЦРУ об ОМУ Коэн сказал, что он напоминает метеосводку. Действительно, вэтом докладе было, например, сказано: “Весьма велики шансы, что оспа включена впрограмму биологического наступательного вооружения Ирака”. Разведывательноебюро Госдепартамента официально сочло доклад ЦРУ бездоказательным. Сенаторы -члены комиссии по разведке — тоже обсуждали доклад ЦРУ об ОМУ в Ираке. Но, небудучи допущены к ультрасекретным данным, не смогли дать объективной оценки.
Бушу нужнабыла поддержка Конгресса. Лоббисты поработали усердно, и вскоре президентпринимал в Белом доме несколько десятков законодателей. Его сопровождали двасамых последовательных сторонника решительных действий против Ирака: сенаторМаккейн — республиканец от Аризоны, еще недавно бывший конкурентом Буша напервичных выборах, и сенатор Джозеф Либерман — демократ от Коннектикута, едване победивший Буша и Чейни на выборах 2000 года, когда он был кандидатом ввице-президенты при А. Горе.
ЛоббистыБелого дома провели разъяснительную работу с двумя сотнями конгрессменов и совсеми 100 сенаторами. После двухдневного обсуждения Палата представителейодобрила 296 голосами “за” при 133 голосах “против” резолюцию, разрешающуюпрезиденту использовать американские вооруженные силы против Ирака, “если онсочтет это необходимым и полезным”. Из сенаторов 77 проголосовали “за” и 23“против”. Последний из могикан клана Кеннеди сенатор Эдвард Кеннеди проявилпроницательность и стойкость, доказывая, что администрация не предъявилаубедительных доказательств, что национальная безопасность США находится подтакой серьезной угрозой, что следует прибегнуть к превентивным авиационнымударам и войне. “В принципе, — говорил он, — доктрина Буша о превентивном нападенииозначает не что иное, как призыв к империализму XXI века. Ни одна нация неможет и не должна поддерживать эту доктрину”.
Тактическаяпобеда Пауэлла
Получивподдержку Конгресса, сторонники войны сочли полезным, хотя и не обязательным,заручиться санкцией ООН и приступить к созданию новой антииракской коалиции.Возможно, Буш и не стал бы искать поддержки ООН, как советовал ему Чейни. Ноосторожные англичане лучше оценивали обстановку в мире. В начале сентября 2002года Тони Блэр прилетел в Кэмп-Дэвид, где в течение трех часов обсуждалпроблему Ирака. Буш старался узнать, готов ли Блэр участвовать в военнойинтервенции против Ирака. “Мир станет много лучше без Саддама”, — заверял он.Англичанин задумался, видимо, в последний раз взвешивая шансы на успех, инаконец твердо заявил: “Я буду с вами”. Теперь Буш был уверен, что он будетвоевать в Ираке не в одиночку. Блэр только просил Буша заручиться поддержкойООН.