В жизни народа и государства реформа образования значит более, чем реформа армии: изменения системы образования — это кардинальные изменения всего общества. Такой задачи Э. А. Днепров, в бытность министром образования, как известно, выполнить не сумел. Перелицевать программы и учебники с целью вколачивания в головы школьников “новой идеологии” — этим не установишь новые общественные отношения. Осуществить такую задачу можно только с помощью экономических механизмов — и в системе образования тоже.
VI съезд Российского союза ректоров, проходивший в декабре 2000 года, принял “Обращение”: “Отдавая должное происходящим политическим и социально-экономическим преобразованиям, нам исключительно важно прежде всего всмотреться в координаты глобальной интеллектуальной, научно-технической и культурной трансформации, которая в конечном счете определит облик российского общества и мировой цивилизации, а значит, и задачи высшей школы в наступающем столетии”. И дальше в “Обращении” говорилось о необходимости предварять кардинальные изменения в образовательной сфере “анализом долгосрочных экономических и социальных последствий”.
Бывает ли бесплатное элитарным и доступное бесплатным...
“Достаточное финансирование образования может быть только при развитом социализме и развитом капитализме”,— сказал на парламентских слушаниях в ноябре 2000 года министр образования В. М. Филиппов. От души вырвалось: нет у меня для вас ни того, ни другого. Но его слова нуждаются в уточнении. “Развитой социализм” — это уже более поздние времена, ближе к перестройке. А наша отечественная система образования складывалась при социализме “недоразвитом” и складывалась по принципу, который вправе называться “элитарное и для всех”. Первый класс любой школы был первой ступенькой, ведущей к высшему образованию. И с первого класса до завершения высшего образования — и еще одного высшего, и еще — все было бесплатным. Только перед самой войной в СССР вдруг ввели платное образование: деньги небольшие, но все же типичный пример экономического воздействия. Как раз тогда открылись ремесленные училища, готовившие пополнение рабочего класса, и там учащиеся находились на полном обеспечении государства. Плату за учение отменили после войны.
Наша система образования была элитарной по возможностям, которые она предоставляла, но не по расходам на школы и вузы. Сошлюсь на авторитет известного специалиста по экономике образования члена-корреспондента РАО М. Л. Левицкого: экономика советской системы образования была эффективной.
В минувшем году Нобелевскую премию по экономике получил американец Джеймс Хекман, известный не теоретическими, а прикладными исследованиями. Так вот, он считает наиболее выгодным и для гражданина США и для всей страны общее среднее образование. Человек, получивший основательное среднее образование, реже принимает неправильные, невыгодные решения — это относится и к вопросу, нужно ли учиться дальше и где учиться.
В России, даже в 1993 году, нельзя было протащить при голосовании за ельцинскую конституцию (даже обманом — нельзя!) полную отмену бесплатного образования. Но в 2000 году на парламентских слушаниях по образованию Явлинский безапелляционно заявил: “Образование в России больше не является бесплатным”. А Немцов с той же трибуны радостно известил: “У нас уже есть элитарное образование”. И надо было видеть, как сияла Хакамада, ведущая парламентские слушания по праву заместителя председателя Думы, когда выступал “лидер ассоциации молодежных организаций “Первое свободное поколение”, — так она его представила.
— Мы не будем аплодировать льготам для всех, образованию для всех! — говорил этот лидер. — Нам нужно качественное образование!
Какая знакомая фигура, какой комсомольский задор! И эта манера выступать от имени “мы”... Словно бы сидим не на парламентских слушаниях, а на съезде комсомола.
После я спрашивала участников парламентских слушаний. Никто не ведал ни про множество молодежных организаций “Первое свободное поколение”, ни про их лидера Владимира Шмелева. И вообще, что называется, нетипичное явление: молодые на стороне правых. Смолоду увлекаются левыми идеями — и будущие Клинтоны, и будущие Иошки Фишеры.
О том, что в СПС намерены заняться реформированием образования, я уже писала (“Государство и школа”, “Наш современник” 2000, № 8). Но в Думе Комитет по образованию и науке возглавляет И. И. Мельников из КПРФ и самый авторитетный в этом комитете из заместителей О. Н. Смолин — от аграриев. Очевидно, поэтому и потребовалось создать РОСРО во главе с Кокошиным, куда пригласили и Мельникова, куда вошли и Явлинский, и Хакамада, и Немцов, и еще множество персонажей, встречающихся повсюду.
Стилистику РОСРО подчеркивает то обстоятельство, что в Думе заместитель председателя Хакамада курирует Комитет по образованию и науке. Ну зачем законодательной власти иметь при себе POCРO? Чтобы с этим разобраться, посмотрим, насколько бурная общественная деятельность СПС и “Яблока”, так нежно возлюбивших образование, отличается от деятельности их фракций в Думе. Например, как они голосовали по поправке об увеличении расходов на образование в бюджете 2001 года на 10,7 миллиарда: коммунисты и аграрии голосовали за поправку, а от “Единства” — 0 голосов, от СПС — 0, от “Яблока” — 3. И после этого нам рассказывают, что РОСРО добился увеличения расходов на образование.
Обратите внимание, в своих публичных выступлениях они не требуют введения платного образования. Они бы рады бесплатному, но платное, увы, существует. Это — свершившийся факт. И элитарные школы для богатых — свершившийся факт, против него не поспоришь. И появились во множестве платные подготовительные курсы при вузах — что это, как не вымогательство денег за поступление в этот вуз. А поборы с родителей в школах? А взятки экзаменаторам на каждой сессии? Поколения русских людей чтили наши прославленные алма матер, а теперь газеты публикуют сводные таблицы: почем там обходится экзамен. Вы можете не верить в поголовную коррупцию. Можете догадываться, что за такими разоблачениями стоят интересы платных вузов. Но про этот “рынок знаний” уже вдолбили в головы всем школьникам. В министерстве образования издают приказ о борьбе с коррупцией, открывают “горячую линию”, но все понимают: невозможно искоренить коррупцию в одной отдельно взятой системе, если ею охвачен весь государственный аппарат — и правоохранительные службы тоже.
Отсюда и такой простой, доходчивый, демагогический вопрос: не лучше ли будет отдавать свои деньги не в грязные лапы взяточников, а непосредственно на нужды образования? Эта постановка вопроса, конечно, делает коррупцию первопричиной и двигателем возобновления либеральной реорганизации российской системы образования. Можно сказать, коррупция им и помогла. Распоряжением правительства вводится “софинансирование”, то есть платность преподавания ряда предметов в бесплатной школе. Вводится “нормативное подушевое финансирование” (“деньги следуют за учеником”, “образовательный ваучер”), которое в правительстве называют “прозрачным”. У всех на виду ученик как бы получил на руки свою долю из государственного бюджета, а с нею — право выбрать, в какую школу он ее отдаст, в общешкольную кассу — и если ему там не понравится, то он, разумеется, заберет свой “образовательный ваучер” и отнесет в другую школу. Такой же “образовательный ваучер” можно отнести в дорогую частную школу и там вложить в свое образование, причем это не лишит родителей-налогоплательщиков права на налоговый вычет сумм, потраченных на обучение детей, в размере, доходящем до 25 тысяч рублей.
Напомню, что как раз и “софинансирование” и “образовательный ваучер” на самых завершающих стадиях разработки “отшибли”, по выражению бывшего министра Днепрова. Уж очень нагло и “прозрачно” все это выглядело. Однако потом, за закрытыми дверями, не усомнились, вписали в № 1072-р. И если Доктрина в правительственном варианте не соответствовала Конституции, то, в свою очередь, правительственное распоряжение наплевало на выправленную Доктрину, где (по недосмотру?) осталось: “принятие нормативных актов, противоречащих Доктрине, в том числе снижающих уровень гарантий прав граждан в области образования и уровень его финансирования, не допускается”.