Минувшей осенью, когда Дума обсуждала бюджет, образовательное сообщество добивалось хотя бы налоговых льгот для системы образования. Ведь за минувший год учебники подорожали на 20—30 процентов, из денег, заработанных самими школами и вузами, на налоги уходят 78 копеек с рубля. Учителей встревожила перспектива введения новой системы оплаты их труда: в России 11 700 муниципалитетов получат право устанавливать свою шкалу учительской зарплаты. Но какие ставки они могут установить, если у многих муниципалитетов вообще нет средств? В связи с этим вспоминали, с чего начала в США комиссия по образованию во главе с космонавтом Джоном Гленном. С непозволительно низкой учительской зарплаты. И в США на федеральном уровне сразу же предоставили для учителей дополнительно 5 миллиардов долларов. В этом случае можно только восхититься американской привычкой все переводить на доллары.
В России думский Комитет по образованию и науке просил увеличить финансирование сферы образования на 15 миллиардов рублей. Конечно, существует театр думских дебатов — на финише образованию что-то добавили, но не все, о чем просил Комитет. Казалось бы, правительству следует обращаться поуважительней с образованием, которое неусыпно опекает президент, выслушивая просьбы учителей и награждая победителей школьных олимпиад. Правительство обязано было считаться с решением Госсовета под председательством В. В. Путина — Госсовет рекомендовал улучшить финансирование образования. Однако правительство Касьянова действовало даже с каким-то демонстративным вызовом. Хотя и не исключено, что финансисты специально припасли резерв для президента. К нему обратятся за помощью, и он поможет. В декабре 2002 года в Москве собрался 7-й съезд Российского союза ректоров. И речь на нем шла о реальной для России угрозе: “образование, которое мы можем потерять”. На съезде выступил В. В. Путин, потом подавал реплики из президиума и вообще обещал помочь. “Реформа образования не должна ставить целью уменьшение нагрузки на бюджет” — его слова.
Начало учебного 2002/03 года получилось тревожным. Прошел слух, что снимают надбавку у сельских учителей — 25 процентов надбавки к зарплате сельские учителя получили сразу после войны, когда надо было восстанавливать из руин страну. Возникла реальная угроза, что снимут с финансирования детские спортивные школы. С началом занятий ребята из сельской глубинки на себе испытали, что означает реструктуризация . В России число малокомплектных школ сократилось на полторы тысячи, но далеко не везде появились автобусы для школьников. Из Курской области сообщали, что пеший путь к знаниям, который школьнику приходится преодолевать каждый день, кое-где составил до десяти километров, причем в этот путь его отправляют из дома с наказом: в грузовик, если пригласят, садись, а в джип — упаси Бог! Нынче не ломоносовские времена: и по глубинке раскатывают бандиты.
Трудно сказать, какая часть пожеланий президента, высказанных на съезде Российского союза ректоров, будет выполнена правительством. Но, к сожалению, хорошо известно, что далеко не все его пожелания исполняются. Поэтому, чтобы знать, каковы на самом деле перспективы нашего образования, надо не только выслушивать заявления и призывы сверху, но и обращать внимание, о чем толкует обслуга власти, распираемая от гордости за свою осведомленность.
Процитирую один из интернетовских образовательных сайтов. Редактор сайта хочет знать, что же все-таки подразумевается под заявлением реформаторов: школа должна отвечать требованиям постиндустриального общества . Свой вопрос редактор задал А. А. Пинскому. Я этого энергичного деятеля тоже знаю, он входит в Российский общественный совет по развитию образования (РОСРО). Пинский разъяснил редактору сайта, что в постиндустриальном обществе большая часть населения занята не в сфере производства, а в сфере обслуживания, — зачем этой части знать про “амфотерные гидроксиды”, “районирование по Баранскому” и т. п. Редактор задал еще один вопрос: “Как же нам при таком образовании восстановить промышленность, да еще на более высоком технологическом уровне?”. И получил ответ: “А зачем? Как ни старайся, все равно мы не будем конкурентоспособны, и следует исходить из международного разделения труда”.