Во времена действия плана Маршалла было очень много разговоров о “солидарности” и “щедрости”. Но в 1948 году Джордж Кеннан, который в свое время возглавлял Национальный совет по безопасности, писал: “Мы владеем 50% мировых ресурсов при том, что у нас 6,3% населения Земли... В данной ситуации неизбежно, что мы должны стать предметом зависти и негодования. Наша реальная задача в ближайшем будущем должна состоять в том, чтобы создать систему взаимоотношений, которая позволит нам сохранять данное неравенство, не подвергая угрозе нашу национальную безопасность. Для достижения этого мы должны отбросить всякую сентиментальность и выйти из состояния грез и фантазий. Наше внимание должно концентрироваться повсеместно на наших непосредственных национальных целях. Мы не должны позволить одурачить себя. Мы не можем позволить себе роскошь альтруизма и благотворительности на планетарном уровне. Мы должны прекратить пустую болтовню о смутных и, по крайней мере в отношении Дальнего Востока, нереалистичных целях, таких как “права человека”, “улучшение условий жизни” и “демократия”. Недалек тот день, когда мы должны будем действовать твердо, с применением всей нашей мощи... Когда это время настанет, чем меньше у нас будет досадных помех в виде идеалистических лозунгов — тем лучше”. Сейчас эта “оголенность” американской власти очевидна как никогда. В случае с Ираком американские деятели даже не особенно утруждают себя какими-то доводами (как-то, раздосадованный назойливостью репортеров, Буш рубанул: “Вот захватим Ирак — и будут вам доказательства”).
Но после войны США со своим стремлением к мировому господству были вынуждены напяливать на себя морализаторскую или даже религиозную маску в связи с существованием противоборствующей социалистической системы. Западную Европу стали нашпиговывать оружием массового уничтожения под предлогом борьбы с “империей зла”. Преемник Кеннана, Пол Нитце, хорошо понимал необходимость такой маскировки: битва теперь велась против “сатаны” в облике “большевизма”, который имел столь расплывчатый имидж, что под него подпадала любая страна, которая не желала, например, открывать свой внутренний рынок для захвата его американскими компаниями. К ней сразу же лепили ярлык “коммунистической”, со всеми вытекающими последствиями. Таким образом “дьявол” был четко обозначен — это был Советский Союз. Использовав против нас весь арсенал средств, скопившихся за два века непрерывной войны (в том числе экономическое изматывание в ходе “гонки вооружений”, подкуп партаппаратчиков, внедрение агентов влияния в ЦК КПСС, КГБ и Совмин, соблазны “шикарной жизни, как на Западе” для широких масс, приманку “демократии” и “общечеловеческих ценностей”), Америка смогла нанести нашей стране стратегическое поражение. Теперь же, после падения Советского Союза, “дьяволом” стал Ислам (или, как обозначил его Хантингтон, “исламско-конфуцианский сговор”), а в будущем станет — весь “третий мир”.
Таким образом, когда американской экономике необходим небольшой укрепляющий “массаж” в виде войны, можно, не стесняясь, воевать где угодно на земном шаре во имя “защиты добра” или его заменителей — “демократии”, “прав человека”, “гуманитарного вмешательства” и т. п. Есть и другой, более “гуманный” способ (ибо бедность и голод убивают людей так же действенно и в таких же кошмарных количествах, как и войны) — использование сателлитов, созданных вокруг американской олигархии, как, например, Международный валютный фонд (МВФ) или Мировой банк (оба созданы в Бреттон-Вуде). Они под лицемерной маской “экономической помощи” охватывают весь мир, как щупальца спрута, с основной целью — давать кредиты только тем странам, которые покорно вводят у себя политико-экономическую модель, навязанную Америкой. Модель всемирного, глобального “экономического капитализма”, со “структурной перестройкой” или “реструктуризацией”, главными составными частями которой являются: отказ от контроля над ценами (вакханалия цен); девальвация местной валюты; сокращение заработной платы; колоссальные урезания или ликвидация социальных программ — под лозунгом необходимости погашения внешнего долга тем же монстрам; приватизация общественных предприятий (банков, транспорта, инфраструктуры, жилищно-коммунального хозяйства, энергоснабжения, государственных промышленных предприятий); полное открытие границ для иностранного импорта (ликвидация протекционистских таможенных барьеров, защищавших местное производство); сведение экспорта к нескольким позициям (сырье и материалы), что увековечивает рабскую зависимость страны от “мирового рынка”.