Америка шла к захвату мира постепенно, в несколько этапов, на каждом из них расширяя зону своего влияния. На первом этапе была захвачена Северная Америка с “необходимой этнической чисткой”, завершившей геноцид индейцев, для того чтобы овладеть землями с полями кукурузы и пшеницы, а также подземными богатствами — нефтью и золотом. Насилие использовалось тогда не только против коренного населения. Авантюристы, которые называли себя “пионерами” (“первопроходцами”) яростно дрались друг с другом либо в одиночку, либо в бандах, расстреливая себе подобных за долю в добыче или “место под солнцем”. Многие американские фильмы, хотя и описывают подобных героев с искренней симпатией, дают нам некоторое представление о той страшной жизни примитивных хищников, в которой револьвер или ружье были единственным законом и единственной формой “справедливости”. Таким образом, в дымке некоего престижа, возникшей с внедрением легенды о “границе”, родился миф об “Американском герое”, который представлен многочисленными кинематографическими Терминаторами и Тарзанами, олицетворяющими образ насилия, всецело торжествующего как в межличностных отношениях, так и в отношениях между государствами.
Весьма показательно, что понятие “граница” имеет в Америке совершенно иной смысл по сравнению с другими странами: это не узаконенная линия, устанавливающая рамки сопредельных государств, а постоянно продвигающаяся вперед, до тех пор, пока они не выйдут к Тихому океану (потом к Южному полюсу, потом к Северному) и скажут затем: “Все — граница закрыта”. Даже в словарях, изданных в США, пишется, что “граница — это пространство, подлежащее изучению и освоению”. Эта “граница” неразрывно связана с постоянной борьбой “зверя в облике человека”, где побеждает сильнейший, — означает ли это уничтожение индейцев и сгон их с родной земли, или же борьбу между белыми “волками” за военную добычу. Открытие золота в Калифорнии еще более ужесточило борьбу между соперниками за обладание золотыми слитками. Закон 1885 года о “продаже” земли на “диком Западе” означал начало сезона “охоты на индейцев” — и охоты соперников друг на друга, что привело к захвату территории вплоть до побережья Тихого океана.
Это был первый необходимый шаг, для того чтобы перейти ко второму этапу — захвату Центральной и Южной Америки. В 1823 году президент Монро сформулировал доктрину, которая привела к началу завоевания всего Американского континента как территории, на которую США имеют “особые права”, права “опекуна” (“Старый Свет для европейцев, Новый Свет — для американцев”). Воплощение в жизнь этой доктрины началось с вторжения в Мексику и аннексии Техаса в 1845 году. В борьбе за захват Латинской Америки использовались два метода. Первый состоял в экономическом проникновении, которое сопровождалось затем военной оккупацией и заканчивалось чистой аннексией. Так произошло с Пуэрто-Рико. Второй, более изощренный, состоял в том, что США на первом этапе поощряли местные сепаратистские движения, которые позволяли им выбить из Южной Америки испанцев, португальцев и британцев. Затем они ставили в освободившихся странах подконтрольные им продажные правительства, открывая таким образом путь для американских инвестиций и захвата внутреннего рынка. В рамках этого второго варианта они использовали порой военные диктатуры для подавления народного недовольства, а иногда заменяли террор подкупом (коррупцией) и избирательными махинациями, позволяя “законно избранным” президентам находиться у власти до тех пор, пока они не выказывали признаков самостоятельности. Любые, самые робкие попытки получить некую независимость от “дяди Сэма” пресекались жесточайшим образом. Кроме того, американцы постоянно держали вокруг шеи обреченных стран экономическую удавку, пользуясь услугами местной компрадорской буржуазии и чиновников.
К началу XX века американцы настолько осмелели, что стали всерьез говорить о мировой гегемонии. В 1898 году (как будто предчувствуя возвышение Америки на фоне европейской разрухи и страданий Первой мировой войны) сенатор Беверидж выдвинул следующие блестящие перспективы: “Мировая торговля должна стать нашей, и мы сосредоточим ее в наших руках. Моря и океаны будут усеяны нашими торговыми судами; мы построим флот, соответствующий нашему величию. Огромные самоуправляемые колонии, над которыми будет развеваться наш флаг и которые станут работать на нас, будут простираться вдоль наших торговых маршрутов. Наши учреждения внедрятся туда, вслед за нашим флагом, на крыльях нашей торговли. И Американский закон, Американский порядок, Американская цивилизация под нашим флагом достигнут окровавленных (именно так! — Н. И. ) и отдаленных берегов, которые, по милости Божьей, вскоре засияют от благоденствия”.
Война 1914—1918 годов подтвердила этот “оптимистический прогноз”, залив кровью Европу и засыпав золотом Америку; США лишь “помогли” добиться победы, прислав свои войска в Европу в июне 1917 года после жесточайших сражений на Восточном фронте, Брусиловского прорыва, Вердена и Соммы, которые лишили германскую армию каких-либо шансов на окончательную победу. К 1917 году благодаря “нейтралитету” американский экспорт возрос на 15%. Положительное сальдо платежного баланса США выросло с 436 млн долларов в 1914 году до 3 млрд 568 млн долларов в 1917 году. В то время президентом США был Вильсон, “идеалист”, практикующий “дипломатию канонерок” против более слабых стран (в 1916 году он дал право американскому послу распоряжаться кубинскими финансами; в том же году его крейсеры “Чатануга” и “Сан-Диего” поставили во главе Никарагуа американскую марионетку Эмилиано Чаморро, а его армия оккупировала Панаму). Он ждал до полного истощения сил противоборствующих в Европе сторон, когда Россия потеряла убитыми в общей сложности 2,3 млн чел., французы в Верденской битве 1916 года — 200 тыс. убитыми (в целом в ходе войны 1,4 млн), британцы в битве при Сомме — 400 тыс. убитыми (всего за годы войны 700 тыс.), прежде чем послать в Европу экспедиционные силы во главе с генералом Першингом — тем самым, который до того гонялся со своими войсками по территории Мексики за легендарным героем Панчо Вильей. И ввел-то Вильсон свои войска в Европу только после того, как немецкий министр иностранных дел Циммерман стал договариваться о военном союзе с Мексикой, предлагая ей взамен вернуть отнятые американцами земли в Техасе, Нью-Мексико и Аризоне. Именно президент США послал Першинга во Францию под лозунгом “Америка — превыше всех!”. Першинг же, отправленный на “освоение новой границы”, так прямо и брякнул на могиле Лафайета. “Вот мы и здесь!”
Но одной войны оказалось недостаточно для покорения Европы. После Версальского договора союзники по Антанте, которые оказались по уши в долгах перед США, должны были оплачивать американцам их “большой бизнес” (военные займы с процентами). Это привело, в свою очередь, к непомерной ноше репараций и контрибуций, которую они возложили на побежденную Германию, поставив страну на грань банкротства. В итоге к власти в Германии пришел Гитлер, который использовал бедственное экономическое положение как сильнейший аргумент в своей пропаганде.
Знаменитый экономист лорд Кейнс писал в 1919 году в своей книге “Экономические последствия мира”: “Если мы сознательно пытаемся обескровить Центральную Европу, я могу предсказать, что месть будет ужасной; через двадцать лет мы опять будем втянуты в войну, которая, при любом исходе, уничтожит цивилизацию”. Это, однако, не произвело особого впечатления на Вильсона — видимо, “уничтожение европейской цивилизации” как раз и входило в его планы. По крайней мере, есть неоспоримые доказательства того, что крупнейшие банки США “спонсировали” гитлеровское движение (среди них был и дедушка нынешнего президента Буша).