А что, если сопротивление иракцев будет настолько упорным, что американские солдаты будут вынуждены сражаться на улицах Багдада, занимая дом за домом, а потери среди союзников будут только расти? А что, если общественное мнение населения США, подобно тому, как это произошло во время войны во Вьетнаме, откажет президенту Бушу в доверии, когда американцы поймут, что Ирак превращается в очередной военный маразм? А что, если никто так и не сможет подчинить себе Ирак, хаотично поделенный между шиитами, суннитами и курдами? (...)
Как отреагирует Турция, являющаяся союзником НАТО, на осложнение курдской проблемы на своих границах с Ираком? Как отреагируют правительства стран исламской периферии — от Алжира до Египта и от Сирии до Саудовской Аравии — на военную оккупацию земель Древней Месопотамии? И как отреагирует население тех же самых стран на порабощение Соединенными Штатами народа, исповедующего магометанство?
А что, если небольшие ядерные державы, начиная с Индии и заканчивая Северной Кореей, воспользуются тем, что американцы отвлеклись на войну с Ираком, и начнут применять свои собственные ядерные арсеналы? (...) А что, если забытый Богом и необустроенный Афганистан будет продолжать разлагаться? (...) А что, если Россия и Китай поймут, что их национальным интересам угрожает распространяющееся американское влияние? А что, если весь мир начнет воспринимать антииракскую кампанию Буша как войну за нефть, развязанную лишь затем, чтобы завладеть 75% мировых запасов “черного золота”? (...) А что, если правительство Буша не сможет справиться с возрастающими затратами на оборону, снижением налоговых сборов и промотанными налоговыми и бюджетными излишками, оставшимися после президентства Клинтона? А что, если через два года Буш потерпит поражение на выборах? (...) А что, если демократы наберутся политической и моральной отваги и начнут противостоять катастрофическому высокомерию правительства Буша и предложат моральное и стратегическое переустройство Соединенных Штатов, в основу которого должно лечь правление с точки зрения здравого смысла, возможность ведения диалога и с союзниками, и с соперниками, приверженность международным правовым нормам? А что, если у Саддама Хусейна есть оружие массового поражения, но он собирается его использовать лишь в случае нападения на страну, понимая, что при использовании этого оружия прямо сейчас Ирак подвергнется массированному нападению? А что, если мы стоим на пороге третьей — и последней — мировой войны?
А что, если психологическим оправданием всему этому Апокалипсису является тщеславие богатенького мальчика, никогда не нюхавшего пороху и попавшего в Йельский университет с низкими оценками, которые уравновесил блат со стороны папы? Тщеславие богатенького мальчика, который теперь сможет прийти к своему родителю и сказать: “Смотри, папочка, я смог сделать то, на что у тебя не хватило духу”?
А что, если первая, после Рима, единолично правящая в мире империя не станет слушать, как не стал слушать и Рим, мудрых советов грека: “Тщеславие, чрезмерная гордыня, похотливая наглость приводят к гибели и людей, и государства”? (...)
29 января нынешнего года с резкой отповедью американцам выступил известный немецкий писатель Г. Грасс, лауреат Нобелевской премии 1999 г.
Г. Грасс
“Этой войне нет начала и конца”
Контуры войны вырисовываются все четче. Опять ее тень маячит как мираж перед нами. Или же лишь заговорили об угрозе войны, для того чтобы не дать ей разразиться? Означает ли ограничение “лишь”, что это только демонстративная угроза, спектакль, поставленный американскими и британскими войсками на Аравийском полуострове, военными кораблями в Красном море для того, чтобы нашпиговать средства массовой информации картинками о подавляющем военном превосходстве? Окажется ли это лишь демонстрацией силы, которая принесет мир и улетучится со сцены, после того как один из двух десятков диктаторов мира уйдет в отставку или (что предпочтительнее Западу) будет убит?
Едва ли. Это не мираж войны — это война, которой жаждут. Она уже идет в головах планировщиков, в сделках на мировых биржах, в заготовках “впрок”, которые просматриваются в телевизионных программах. Враг уже пойман в перекрестье прицелов. Он уже назван — вместе с другими врагами, которые пока находятся в списках, чтобы затем их назвали очередными мишенями, — и он удовлетворяет требованиям тех, кто пытается накликать такую страшную опасность, перед которой пасует здравый смысл.
Нам уже знакомо, как люди ищут врагов там, где их нет. Мы уже знаем, и у нас есть достаточно фактов, чтобы показать то, что происходит во время войны, когда основная цель еще не поражена. Мы уже хорошо знаем те слова об уроне и потерях, которые используются, когда нас призывают признать их “неизбежными”. Мы уже привыкли к относительно небольшому числу тщательно подсчитанных и оплаканных потерь, которые несет правящая в мире “держава №1”, в то время как огромные массы потерь среди противника, включая женщин и детей, не поддаются подсчету и не заслуживают, по мнению победителей, какой-либо скорби.
Итак, нас ждет новая война по старым сценариям. На этот раз ракетные удары будет еще более “точечными”. Мы должны будем доверять картинкам, которые будут показывать эту войну как мираж. Из набора этих картинок будут тщательно вырезаны любые детали, которые могут напоминать об ужасе и страданиях. Знакомые нам телевизионные каналы будут представлены на театре военных действий, чтобы пичкать нас своими новыми поделками, изображающими войну как очередной сериал “мыльной оперы”, прерываемый лишь рекламой для потребителей, весело и счастливо живущих в условиях мира.
Единственный вопрос для обсуждения состоит в том, будут ли люди громко приветствовать эту приближающуюся, уже идущую войну, либо, при всем скепсисе, молчаливо поддержат ее, или же внесут свой небольшой вклад в борьбу тех, кто считает, вместе с немцами, что время для войн прошло или должно пройти.
Кто является главной мишенью в этой войне, которая идет сейчас как “лишь угроза войны”? “Страшный диктатор”. Но Саддам Хусейн, как и другие диктаторы, некогда был верным другом “мировой демократической державы” и ее союзников. От их лица и с помощью оружия, поставляемого с Запада, он в течение восьми лет вел войну против соседнего Ирана, потому что в то время диктатор, который правил там, считался “врагом № 1”.
Однако, убеждают нас, Саддам Хусейн обладает оружием массового уничтожения (что до сих пор не было доказано). Нам также говорят, что после поражения диктатора в Ираке будет восстановлена демократия. Но соседи диктатора, Саудовская Аравия и Кувейт, которые служат в качестве плацдармов для вторжения в Ирак, также живут в условиях диктатуры. Станут ли они следующими мишенями в войнах, целью которых является “триумф демократии”?
Я понимаю, что все это праздные вопросы. Мировая держава даст свои высокомерные ответы на все из них. Но все прекрасно понимают, что за всем этим — нефть. Чтобы быть точным — за всем этим опять нефть. Одеяние из лицемерных аргументов, к которым прибегает единственная оставшаяся в мире супердержава, а также хор ее союзников, настолько изношено, что сквозь него ясно проглядывает стремление к господству. Оно выступает обнаженно, бесстыдно, представляя угрозу всему человечеству. Нынешний президент США представляет собой идеальное выражение той общей угрозы, с которой мы столкнулись.
Я не знаю, хватит ли решимости Организации Объединенных Наций, чтобы поставить заслон на пути США, рвущихся к власти. Мой опыт подсказывает мне, что вслед за этой войной, которой так жаждут, последуют другие войны с теми же побудительными мотивами. Я надеюсь, что граждане моей страны и наше правительство представят убедительные доказательства того, что мы, немцы, извлекли исторические уроки из тех войн, которые мы начинали, и скажут “нет” приближающемуся безумию под названием “война”.