Больше таких книг — т. Шолохов! Ваша книга “Поднятая целина” — спутник и агитатор к скорейшему подходу к социализму — бесклассовому пролетарскому строю.
Жду (и миллионы ждут) II книгу “Поднятой целины”.
Рабочий по общественному питанию И. М. Кротов.
Таджикистан, город Сталинабад.
(ед. хр. 710, л. 29—29 об.)
10 ноября 1934 г.
“Поднятая целина” ни к черту не годится, только и всего, что написано только про колхозы, да про ударников, а мы все знаем, что нам уже все это перегрызло шею. Но мы не станем ругать Шолохова за это. Правда, у Шолохова есть мастерство писать, но теперь ведь настала такая эпоха жизни, что даже не о чем писать и нечего рассказывать из этой чертовой жизни. Тут не до книг, когда жрать нечего стало с этими колхозами, с коллективами, пошли они к черту. Вы нас, черти, заморили с голода.
Так вот каково ваше будет мнение об этом отзыве.
г. Тара**, ученики педтехникума.
(ед. хр. 708, л. 57)
23 ноября 1934 г.
Мой товарищеский и коммунистический тебе совет, Миша Шолохов: во II книге “Поднятой целины” поднять роль партячейки на должную высоту.
— Вывести Разметнова, Нагульнова и тов. Давыдова в подлинных коммунистов, победителей всех препятствий в борьбе с классовым врагом.
— Вдребезги расчихвостить есауловщину, снять волчью шкуру с Якова Лукича как классового врага и предводителя интересов рабочего класса, чтоб неповадно было другим совать свое свинячье рыло в наш советский огород.
— Откажись от похабных словечек, постарайся избегнуть их, как подлого остатка от враждебного нам капиталистического наследства, замени их другими, более жизненными, полезными и научными, — тебе в карман за ними не лазить.
Миша! Не забывай, что на нашей современной советской литературе воспитываются наши кадры и молодое поколение.
С комприветом с/х рабочий, 35 лет, П. Данилов. Ростов-на-Дону.
(ед. хр. 710, л. 35)
23 ноября 1934 г.
Не касаясь художественных достоинств книги, считаю необходимым сообщить свое мнение по вопросу о политической выдержанности книги, вероятно, вопреки общепринятым взглядам.
Самой яркой, живой и остающейся в памяти фигурой в книге “Тихий Дон” является фигура Григория Мелехова. Как человек он наделен храбростью, сметкою, упорством и настойчивостью, неплохими физическими данными и т. д. Нестойкость и шатание в политических вопросах, неопределенность и смена симпатий к политическим группировкам в незначительной степени могут служить факторами, отрицательно влияющими на впечатления читателя, даже такого, который достаточно искушен в критике или имеет солидное образование и политическую выучку. В подавляющем же большинстве случаев впечатления о Григории Мелехове будут положительные, вызывающие симпатии, восхищение и чувство подражания.
Иными словами, громадное большинство читателей, имея в виду законы художественных восприятий, будет отождествлять себя с Григорием Мелеховым, а не с кем иным из героев.
Но ведь Григорий классовый активный враг пролетариата. Кому же нужны чувства восхищения и подражания нашему классовому врагу? Получается так, что в книге классовый враг (3-я книга особенно) герой и умница , а герои крестьянской бедноты и пролетариата серые, часто ходульные. Такая установка, если можно так выразиться, едва ли приемлема для нас.
В кратком письме едва ли возможно написать критический обзор книги, поэтому я ограничиваюсь вышеуказанными общими замечаниями.
Несколько еще организационных выводов, которые я бы сделал, исходя из указанных предпосылок.
Третью книгу “Тихого Дона” запретить, если в четвертой книге Григорий не осознает правоту пролетариата и не перейдет на сторону красных, где покажет себя таким же храбрецом, каким был у белых.
Всякое другое окончание будет, по-моему, контрреволюционным.
Отзыв прислал врач, 38 лет.
Если издательство интересует подробный отзыв о книге и оно находит мысли автора достаточно интересными, прошу сообщить по адресу: Донбасс, Горловка, больница, М. И. Самохатько .
(ед.хр, 700, лл. 19—20 об.)
Михаилу Шолохову!
Я никогда не писал в Москву и не имел связи с ней. Но за это творчество произведения вашей книги “Поднятая целина” я буду рад сообщить Вам свою одобренность по адресу Автора этой книги.
Я, конечно, мало читал романов, потому что я кончил ликбезное образование и достиг самообразованием хорошо читать. Но мне приходилось читать романы, в которых я утомляюсь от лишне продолжительного развития сюжета каждой сцены. Непонятные слова, которыми, вероятно, автор стремится доказать свою грамотность, затемняет ясность книги.