Герой романа рабочий Путиловского завода Давыдов (25-парттысячник, председатель колхоза им. Сталина) выведен недостаточно классово-бдительным, в бытовом отношении неустойчивым, легкомысленным, замаравшим себя близостью с такой потаскухой — пустой и вздорной бабой Лушкой Нагульновой, которая выгнана бывшим мужем не без морального влияния того же Давыдова. Если она окажется его (Давыдова) женой, если она также останется такой же деклассированной в общежитии, стремящейся подальше от какой бы то ни было общественно-полезной работы жить за счет трудов покровителя и кормильца мужа, то сильный образ коммуниста Давыдова сведется к нулю, что крайне нежелательно. Та же Лушка-потаскуха (женщина для всех) имела в качестве друга сердца сына кулака Тимофея Рваного. И, невзирая на все эти отрицательные качества, под влиянием половых страстей (“архиерейского положения”), только под влиянием этого Давыдов оказывается в плену у развратной Лушки, дискредитировавшей своим антисемейным поведением коммуниста, секретаря ячейки Нагульнова, своего первого мужа. Ведь об этом Давыдов говорил Нагульнову, то, на каком основании и для чего вы ее сделали (пока что) любовницей столь симпатичного героя, каким является Давыдов. Для выхода из “архиерейского положения” следовало подобрать иной исход. Подыскание равного друга, помощника-жены, уважаемой окружающими, являющейся либо ревностной и примерной женой семьянинской, не принимающей большой активной жизни в общественных делах, или даже и принимающей активное участие в общественной жизни. Это придало бы Давыдову много плюсов. Очень не нравятся слишком наивные слова Давыдова — зрелого мужчины, много испытавшего и перенесшего в своей жизни, что после первого сближения с такой нахальной отталкивающей бабой стал думать о фактическом оформлении своих связей с Лушкой.
Герой Разметнов выведен очень чудаковатым и с тем же бытовым пороком старого холостяка-неудачника, не могущего найти для себя жену, кроме вдовы белогвардейца вахмистера Марины; да и то 40-летняя, сама наспавшаяся в сожительницы к Андрею, его бросила, в силу чего потерял душевный покой человек, занимающий высокое общественное положение.
Почему у секретаря партийной ячейки Нагульнова и для какой цели жена выведена такой б...? Опять семейно-бытовая драма в семье коммуниста. Мне кажется, пора привыкнуть нашим уважаемым писателям и взять за правило смотреть на семью коммуниста не как на что-то постыдное, глупое, непостоянное и ненадежное, без детей, сожительство двух субъектов разных полов, с разными уровнями умственного развития, с разными общественными идеалами, а смотреть и отстаивать для читателя совместную жизнь коммуниста с женой, поучительно свободную от мелких, нарушающих покой дрязг и сцен, подъедающих устойчивость семейной жизни, мешающих работать и ведущих к неминуемому разводу. Такие картины дали бы благотворное влияние на умы нашего молодняка, а подчас и на людей солидного возраста, в семьях которых не все в порядке.
Почему я останавливаюсь на этой стороне вашей достойной восхищения книги, так это потому, что герой Молчун-полуидиот (характеристика Щукаря), обладающий только огромной силой, оказался более достойным любви белогвардейки Марины, чем коммунист Андрей Разметнов. Разметнова она стала ненавидеть за принадлежность к партии. Следовательно, с этой стороны у коммунистов получается ничем не заполненный разрыв (отсутствие симпатии), преобладание отчужденности, неприязни к коммунисту-холостяку со стороны девиц и женщин; волей-неволей Давыдов, Нагульнов и Разметнов в ущерб своему авторитету и самолюбию вынуждены иметь такую мразь, как Лушка, Марина, связь с женщинами, идущими против общественных интересов, которые близки коммунисту. В жизни это далеко не так. В этом я нахожу большой минус вашего романа.
Созинов И. М., рождения 1903 г., бывший комсомолец,
в настоящее время член ВКП(б), по образованию — юрист. Ленинград.
(ед. хр. 710, лл. 91—92 об.)
9 августа 1935 г.
Выражаться в печатном слове “Твою мать... Глядь, сукин сын, чем детей делают” — недопустимо. В старое время в печати таких выражений не встречалось. Теперь говорят: книги просвещают. Нет уж простите! От таких просвещении избави бог. Да и название книги не соответствует действительности; названа романом “поднятая целина”*. Ничего подобного в ней нет. Деревню целиною назвать нельзя. В течение 17 лет со дня революции деревню не один раз уже перевернули с боку на бок, и в ней теперь живого места не осталось, а не только целины. Было бы правильнее назвать эту книгу не романом, а повестью или былиной о том, как организовывались по СССР добровольные колхозы. Впрочем, надо спасибо сказать т. Шолохову за то, что он, не сознавая своей глупости, описал, как на Украине с помощью побоев организовали колхоз, и об этом, благодаря его книге, будет известно по всему СССР. В нашей местности не били, но в тюрьму сажали, и потом на выселку в отдаленные места. Благодаря этому тоже организовали колхоз. Но да будет ведомо, что эти добровольные колхозы подобны каменному дому, построенному на деревянном фундаменте.