Да, летом еще ездил на областное совещание молодых в Киров, тоска!
Да, ведь и о том, что был руководителем на VII Всесоюзном совещании молодых, не записывал. Тоска тоже. Сейчас расхлебываюсь — письма и бандероли.
23 ноября, 1980 год, год 600-летия Куликова поля.
Это не битвы, а Поля, так как у каждого места есть свое рождение.
Вести же дневник, видимо, нужно, это для живых, а так, для себя, глупо. Почему глупо? Нет, не будет, не дано полноты знания о событиях и их сотворении. Всё известно будет после перехода в вечную жизнь души, и громадное время, данное ей, всё разрешит. Всё будет известно о каждом часе своем и о том, что было в этом часе по отношению к себе и всех ко всем.
Новый год встретил прескверно: Касьянов год, високосный. Надо терпеть. В семье худо, безденежье нулевое. Но на хлеб-соль есть, да еще и валютой за переводы пришло 700 руб., все никак не получу.
А в прошлом году еще было много-много радости — солнечные дни работы в Н. Ивкино, приезд отца, пять дней в Фалёнках.
И еще Ангара, и Байкал, и Аталанка, и Иркутск.
Белов бьется, чтоб я приехал, я и сам очень хочу, и сбудется.
В семье неважно...
Сейчас идут офицерские сборы.
Пишу, кстати, золотым пером. Самым настоящим, дорогим до смешного. Кто бы заметил вслух, что золото имеет цвет поноса? Да, а ручку золотую подарили мне кировские журналисты, и я шарахался от нее — золотом?! писать?! Но Катя храбро получила двойку за написанную этим золотом работу, и я осмелился.
Мальчик растет. День потерян, если не вижу его. Рисуем и играем.
“Агема, маля, маля”. Это значит: нарисуй машину маленькую. “Агема — бабая-бабая” (большая).
Опять сейчас в армию.
Вчера стрелял. Оглох — БТР, БМП.
Да, ведь чего про золотое-то перо. Им написал новый финал к повести для “Нового мира”.
Вернулся.
Солнце удивительное. Вчера застал в машине — сидел сзади, так как в полушубке, застал его восходящим рядом с бессмысленным вечным огнем Капотни и застал садящимся, когда ехали обратно, отстрелявшись.
И сегодня фильмы — фильмы перед учебным фильмом “Мотострелковая рота в наступлении”.
Да, не за тем я сел сюда опускать глаза на бумагу, не любоваться солнцем над серыми московскими снегами, не за тем.
Ночами, уже давно, с точки зрения крохотной земной жизни, будит меня будто звонок в дверь или телефон; я сначала боялся, а теперь знаю, зачем это, это для молитвы.
И ночью, и вечерами молюсь за рабов Божиих Виктора, Василия, Валентина, и за отца своего духовного, и за родителей, и за детей духовных и кровных, и за всех родных и близких. И плачу иногда, правда, редко, может быть, оттого, что нет пока сил молиться “за обидящих нас врагов наших”.
Господи Боже мой, сладчайший Иисусе! Ты безмерно свят и безмерно милосерден. Освяти же отца моего духовного по благодати иеромонаха Нектария. Твоею святыней оправдай его. Твоею праведностью покрой его. Твоим милосердием соделай его причастником славы Твоея. Ты соединил меня с ним на земле; да не разлучи же и в мире загробном — Вечном и Славном Царствии Твоем. И его святыми молитвами помилуй меня, грешного. Аминь.
А ведь я прикладывался ко Кресту Тихона Задонского, к тому, коим был благословлен в Оптиной Достоевский.
От мифов к реальности (Наш современник N5 2004)
ОТ МИФОВ К РЕАЛЬНОСТИ
КРЕСТ КОСОВО
КОСОВО распяли на кресте, и оно висит на нем вот уже пять лет. Глубокое уважение к жертве заставляет всех молчать под крестом. И Богородица под Крестом Сына Своего — молчала. Но слёзы не умолкали.
Косово и Метохия сегодня (причём это “сегодня” охватывает период с 1999 года и всё ещё продолжается) больше всего напоминает римский Колизей первых веков христианства. В нём одновременно присутствуют мучители, мученики и звери. Это — кровавое зрелище, в котором звери терзают невинных христиан, а публика (то есть весь мир) следит за событиями в средствах массовой информации и — сама звереет от удовольствия. Этот кровавый пир как будто не имеет конца.
В этой трагедии сербскому народу в Косово и Метохии отведена роль жертвы. Я же, волею Божией, имею честь быть духовным вождём этого народа. Поэтому о своём собственном страдании и страдании моего народа мне тяжело говорить языком холодным, научным, академическим. В Колизее кипят чувства. Разные чувства, разумеется. Всё зависит от того, в какой роли ты появился здесь: в роли жертвы, зверя или веселящейся публики.
Но я постараюсь, по своим возможностям, отодвинуть чувства на второй план. Я даю слово фактам и цифрам. Пусть они сами говорят и свидетельствуют. Ведь факты неподкупны, и цифры неложны. Они говорят языком правдивым и искренним.
КОСОВО! Что такое Косово для сербов и Сербии? — То же, что Иерусалим для еврейского народа, что сердце в человеческом теле, что очаг в доме родном. Косово было и осталось КОЛЫБЕЛЬЮ сербской государственности, сербской культуры, сербской духовности. Там — наши глубочайшие народные корни, там — наши величайшие православные святыни, там — заветное наследие святейшей династии Неманичей.
Поэтому Косово, после имени Божия, есть самое святое слово сербского языка. Оно означает не только территорию, не только географическое понятие. Его значение гораздо шире и выше этих простых понятий. Это слово — символ духовных ценностей, вечных христианских ценностей, ради которых стоит жить и ради которых стоит — умереть. Такой духовный, мистический заряд слово “Косово” получило от знаменитой Косовской битвы, состоявшейся в далёком тысяча триста восемьдесят девятом году. Это событие было переломным историческим моментом, разделившим историю сербского народа на период до Косовской битвы и период после Косовской битвы. Глубокий смысл, который Косовская битва приобрела в сознании сербского народа, вытекает из сознательного выбора святого князя Лазаря и всех его витязей, а тем самым и всего сербского народа. Надо было выбирать между царством земным и Царством Небесным. И они выбрали ЦАРСТВО НЕБЕСНОЕ, вечные христианские ценности и цели.
Святой князь Лазарь вступил в Косово поле бороться с сильнейшим врагом, с тьмочисленными турецкими полчищами. Он не захватывал чужих земель, а защищал свою собственную, не пленял чужих народов, а защищал от плена свой собственный народ, не навязывал другому своей веры, а свою веру от другого защищал. Это и есть косовский выбор и косовский завет. Это оплот истории сербского народа. С тех пор Косово стало синонимом любого страдания за истину, за правду, за веру, “за крест честной и волюшку златую”. Страданий же было много в нашей истории, от Косовской битвы вплоть до наших дней. Это шестьсот с лишним лет.
А что происходит сегодня? Сегодня мы находимся на высшей точке этих страданий. Однако причины страданий не вчерашние. Их корни уходят в глубину веков. Понадобится много времени, чтобы обо всем этом хотя бы вкратце рассказать. Поэтому мы обратимся лишь к самым последним событиям, начиная с июня1999 года, то есть с тех пор, как задействована международная миссия в Косово и Метохии в лице вооружённых сил НАТО и КФОР и штатского управления Организации Объединённых Наций и УНМИК.
Когда речь идет о страданиях Православной церкви в Косово и Метохии, надо различать два вида этих страданий:
страдание живой церкви, то есть православного народа, и
уничтожение христианских памятников — храмов и монастырей, культурного наследия и кладбищ.
К сожалению, прибытие КФОР не принесло “мирную жизнь всем гражданам”, как это предвиделось резолюцией Совета Безопасности Организации Объединённых Наций. Мир и свобода были даны только косовским албанцам. Для всех остальных, особенно для сербов, начался новый период неслыханных страданий и неописуемых злодеяний, совершаемых над безоружным народом, который некому было защищать.
Вместе с прибытием международных сил в Косово и Метохию перебрались и организованные группы УЧК, обучавшиеся в Албании, а также и многие другие группы и отдельные лица, никогда прежде не проживавшие в Косово, привлеченные возможностью неограниченного грабежа и мщения, убийств, гонений, изнасилований, похищений и истязаний сербов, цыган, мусульман, горанцев и других не албанцев, которые до этого времени мирно проживали в Косово и Метохии.