3) Дурной поступок Подтелкова: сдался на милость казаков и сдал весь отряд. Хоть и умер с честью. Ведь в то время плена не было.
4) Затем неизвестно, что стало с Мелеховым Григорием и его семьей.
5) Много написано мата, те (сальности) при детях вслух нельзя читать.
6) В заключение можно сказать, книга прелесть, читаешь и забываешь, что сидишь в квартире мирных условий, а воображаешь в хате времени гражданской войны. Большое спасибо тов. Шолохову, но мало героев, по-моему, со стороны красных — как бойцов. Имею 43 года, участник гражданской и империалистической войн.
Адрес: В. Икорецкая медамбулатория Бобровского р-на Воронежской области. Скопенко Петр Михайлович.
P. S. Еще в книге имеется один анекдот, как свекор приставал к снохе и как сын его ударил скалкою вместо телка. Это известно раньше.
Хотя я и написал, но в литературе ничего не понимаю, вы меня извините, может, я и глупости написал. Прошу разъяснить мне.
(ед. хр. 704, л. 74—74 об.)
17 января 1935 г.
В конце третьей книги тов. Шолохова “Тихий Дон” Вы просите, чтобы читатель сообщил свой отзыв о книге. Отзыв мой следующий.
Весь роман “Тихий Дон” является огромным достижением в советской литературе. Но вместе с этим в нем, и особенно в третьей книге, имеют место грубые, непростительные ошибки. Вот эти ошибки:
1. “Но он долго еще выгибался под ним дугой, рыл судорожно выправлявшимися ногами зернистый снег и, стоная, бился головой о взрытую копытами, тучную, сиявшую черноземом землю — на которой родился и жил, полной мерой взяв в жизни — богатой горестями и бедной радостями — все, что было ему уготовлено” (“Тихий Дон”, стр. 277. 1933 г.).
Оказывается, что Григорий, главный герой романа, родился, жил и бил красных — все это было ему “уготовлено”. Кто же приготовлял Григорию его дела и похождения. Кто его сводил и разводил с Наташей, Аксиньей? Почему он бил красных? Неужели бог из библии, которую читает дед Гриша, к делу и не к делу читает всем? Но я знаю, что тов. Шолохов коммунист и в бога не верует. Если не бог приготовлял жизнь и деятельность Григорию, то кто же? Ведь только попы утверждали, что все, что делает человек — это по воле и указанию всевышнего.
Коммунист обязан на любом посту, в том числе и литературном, бороться и активно пропагандировать марксизм. Марксисты признают случайность в том, что родятся герои, великие люди, а тов. Шолохов словами “что было ему уготовлено” не признал, отбросил случайность. Послушаем, что говорит Энгельс о случайности и необходимости в жизни некоторых людей:
“Что Наполеон был тот именно корсиканец, что именно он был военным диктатором, который стал необходим Французской республике, истощенной войной — это было случайностью” (Маркс, Энгельс, стр. 407).
По Шолохову, Григорий родился, жил, бил красных — все это кем-то приготовлено, необходимо. Это идеализм. По Энгельсу, Наполеон родился, жил, бил врагов — все это случайно, конечно, с точки зрения одной личности (Наполеон, Григорий).
2. Нехорошо, путано и политически вредно Шолохов дает тип коммуниста в лице Мишки Кошевого. На 302 стр. Кошевой, Штокман и Иван Алексеевич служат в первом Московском полку, а на 303 стр. они, кроме Кошевого, уже в Сердобском полку. Как они попали в Сердобский полк, одному Шолохову известно, но не читателям. Далее Штокман посылает Мишку Кошевого в Политотдел 1 апреля (304 стр.) и до 19 мая (408 стр.) про Мишку ни слуху ни духу. Где он был, чем занимался, неизвестно. Усугубляет положение то, что на 327 стр. в своем письме к Григорию Кудинов пишет: “Да, чуть было не забыл — захвачены твои земляки-коммунисты Котляров, Кошевой и много еланских”. Как будто ясно, что Кошевой в плену, но когда пленных у хутора Татарского, то татарцы тоже искали Кошевого, как и мы, читатели. Они кричали: “А другой где?”, “Кошевой Мишка где?” Это означает, что в плену с коммунистами его не было.
Как же понимать, если Кудинов пишет, что Мишка Кошевой в плену, а в плену его нет и неизвестно, где он был до 20 мая. Путанно, неясно.
Кошевой самовольно сжигает дома, стреляет без суда и следствия старика Гришаку, и это ему проходит безнаказанно. Мало того, что его не наказывают, а комсостав Красной Армии не только позволяет делать полубандитские поступки, а даже учит Мишку бить людей. Вот слова начальника разведки: “Сам молодой был, девок портил Ежели кто будет пытать, так и отвечай. А ежели какой настырный попадется, кто будет лезть и пытать, где проба, бей того прямо в морду!” (413 стр.).
Я бывший командир Красной Армии и был в аналогичных боях и знаю, что арестами, расстрелами врагов, шпионов занимался особый отдел, но не каждый красноармеец.
Шолохов в лице Григория дал в трех книгах яркого классового врага, который родился, живет, бьет беспощадно красных, и это он только берет от жизни, что ему приготовлено.
Если нужно три книги для того, чтобы описать героя-бандита, то это очень плохо. Если Шолохов хочет сделать Григория положительным героем в четвертой книге, то большевики в чудеса не верят.
После того, как Григорий на протяжении почти всей гражданской войны жестоко бил красных, если сделать его положительным героем, то получится чудо по библии деда Гришаки. Нет ни одного выдающегося красного командира, который бы столько перебил красных, а в конце гражданской войны перешел на сторону Красной Армии и выдвинулся бы в видные командиры.
Шолохов дает в лице Мишки Кошевого не коммуниста, а партизана, более похожего на полубандита.
В “Тихом Доне” роль партии в гражданской войне отсутствует. Был один Штокман, и то его умертвил тов. Шолохов. Спрашивается, кто же будет организовывать разгром белоказаков.
На основе вышеизложенного можно заключить, что весь роман марксистски не выдержан, не отражает действительности, т. е. боевую жизнь Красной Армии, а прославляет героическую борьбу белобандитов казаков с Советской властью.
Очень прошу ответить по существу моего отзыва о книге по адресу: Курская область, Покровский район, МТС, директору по политчасти Сукачеву Ивану Дмитриевичу.
(ед. хр. 700, л. 22—22 об.)
Автору книги “Поднятая целина” т. Мих. Шолохову
Книга замечательная. Только так, по-моему, надо, чтобы герой Макар Нагульнов был счастлив — ведь страстный революционер, краснозвездовец — всю жизнь отдает за революцию, но мало здоров и нервно истощен. Поэтому, когда читаешь, как он любит революцию, то хочется, чтобы он был счастливее всех из героев книги, и особенно мне не нравится то, что жена его развращена, бросила его и сошлась с Давыдовым. Тогда как Давыдов упрекал Нагульнова, что он имеет такую жену, а потом стал сам с ней — мне это не нравится, и кажется — это портит весь сюжет рассказа и лишь потому, что Макар все за жизнь, а жизнь его обидела. А потому будет хороший исход, если автор в дальнейшем II книги покажет, что любовь Лушки к Макару снова растет, и она в конце концов делается его женой, т. е. чтобы Макар был счастлив. Таков должен быть конец книги.
Писал угольщик склада топлива станции Болотное, Западно-Сибирского края Василий Иванович Ламонов.
(ед. хр. 710, л. 53—53 об.)
25 марта 1935 г.
Уважаемый дорогой автор книги “Поднятая целина” т. М. Шолохов. Читаючи Вами написанное произведение, я впервые за свою жизнь был поражен той достоверностью, которую вы преподнесли в том виде, в каком она была действительно.
Я, когда читал “Поднятую целину”, то я видел все то, что у меня творилось наглядах, хотя и я знаю, что то, что вы преподнесли, что творилось в Гремячем Логу, Вы не знали, что творилось в моем селе, где я жил, но в Вашей “Поднятой целине” такое сходство, Вы так сумели обобщить положение, что кое-что измени в “Поднятой целине” — и будто что творилось наглядах. Возьмем коллективизированных крестьян. Я сам участвовал. Из района никаких наставлений нет. Местные руководители дают: проводить коллективизацию под лозунгом “Стопроцентная коллективизация!” и каким порядком. Я работал в штабе в селе. И вот какой чл. ВКП(б) т. Бондаренко так “организовал” коллективизацию, видит, что днем на крестьянина не действует, он ночью пять-шесть раз вызывает дядьки в штаб, требует заявления в колхоз. И что получилося: произошел сплошной колхоз, обобществили все, кроме овец, свиней, птицы, из-за чего много однаково было споров. После чего все население села под кулацко-поповской агитацией восстало против колхоза и приняло такой характер, что местные власти не могли справиться (наподобие в “Поднятой целине” грабеж хлеба, избиение председателя с/совета и колхоза).