И хотя, как вспоминает режиссер, в партию его “никогда не тянуло”, Захаров не испытал в этом случае моральных мук, поскольку ему казалось “вполне нормальным, что такие люди, как Юрий Любимов или Булат Окуджава, состояли в партии”. Вступление в ряды “руководящей и направляющей” открыло для Захарова путь к должности главного режиссера Театра имени Ленинского комсомола. Помог Марку Анатольевичу и новый “ангел-хранитель”, и опять-таки из Политбюро (какое трогательное отношение со стороны высшего партруководства к судьбе режиссера!). Вот что пишет об этом сам М. Захаров, цитируем: “...Своим назначением в главные режиссеры Театра имени Ленинского комсомола я обязан был прежде всего В. В. Гришину, члену Политбюро, Первому секретарю МГК КПСС, который... долго беседовал с незабываемой мною Е. А. Фурцевой... Фурцева долго и обстоятельно объясняла Гришину, какую роковую ошибку может совершить московская партийная организация, настояв на столь необдуманном назначении... подробно описала... мой идейно-порочный, отдающий антисоветчиной внутренний облик... Но, на мое счастье, Гришин не внял добрым советам министерши и единолично назначил меня главным режиссером. Спрашивается: какие чувства я испытываю теперь к В. B. Гришину? Прямо и попросту ответить не могу, нужен психоаналитик...” “Психоаналитик” здесь не нужен, обратимся к фактам. Виктор Васильевич Гришин возглавлял московскую парторганизацию с 1967 года, был хорошим “градоначальником”, хозяйственником, пользовался большим авторитетом у партийного актива столицы, но “в идеологию строго не лез” и, как показали более поздние события, вел не вполне дальновидную политику в отношении “творческой интеллигенции” либеральной ориентации (См.: С е м а н о в С. Юрий Владимирович. Зарисовки из тени. М., 1995, с. 72).
Наглядный пример тому — отношение В. В. Гришина к руководителю известного своей “оппозиционностью” властям Театра на Таганке, режиссеру Ю. П. Любимову. Юрий Петрович звонил с разными просьбами в МГК “почти ежедневно”. Главный его аргумент был таков: “Вы должны (!) мне помогать хотя бы как единственному русскому режиссеру”. (Цит. по: И з ю м о в Ю. П. Каким он был. — в кн.: Г р и ш и н В. В. От Хрущева до Горбачева. М., 1996, с. 329). И Виктор Васильевич помогал, по доброте душевной, не подозревая, что через несколько лет “русский режиссер” эмигрирует на Запад и в одном из своих интервью будет пенять на “низкий культурный уровень советского руководства”. Впрочем, быть может, Гришин и не играл “главной роли” в поддержке Любимова и Захарова. Ведь были и другие “инстанции”, помимо МГК, тайные и более могущественные. Например, андроповский КГБ, о котором речь пойдет ниже...
Итак, в 1973 году М. Захаров волею судеб и некоторых членов Политбюро становится главным режиссером Театра Ленинского комсомола. Сформировав новую труппу, Марк Анатольевич приступил к обновлению репертуара театра, стремясь придать ему более “авангардный” стиль. Спектакли по произведениям Б. Васильева и К. Симонова сменили рок-оперы отечественного производства. Так, например, рок-опера “Тиль” (по Ш. де Костеру) отличалась оригинальной трактовкой классического произведения бельгийской литературы. Но, на беду, зашла как-то на спектакль родственница одного крупного партийного руководителя с ребенком. Посидела, посмотрела и — о, ужас — услышала со сцены ругательство (то была особенность “зрелой режиссуры” Захарова, использовавшего в спектакле “невинную долю фламандского юмора”, однако дама этого не поняла)... Через два дня режиссера вызвали в Минкульт и прямо предупредили: “Решение о твоем увольнении принято на самом верху”... Однако и на этот раз для Захарова все обошлось благополучно: его никто не уволил. Сам режиссер склонен это объяснять так: “Может быть, кто-то вдруг почему-то раздумал или где-то под ковром на Старой площади случилось такое, какое никому, кроме бывших там, под ковром, неизвестно...”. Наверно, опять какой-то “ангел-хранитель” помог... Дальнейшее “предперестроечное” десятилетие складывалось для Захарова как нельзя лучше: он ставил новые спектакли модернистского характера, едва ли не каждый год на экраны выходили его телепостановки.