Описать чего-нибудь, с длиннотами, которые самому читать неохота, с водой неизбежной — кое-как могу, а вот чтобы действительно писать, коротко и просто выразить мысль, написать диалог, хотя бы тот, простейший, который я слышу и который я говорил 5 минут назад — не удается. Слова разговора на бумаге делаются мертвыми, личностей не видно за этими безжизненными словословиями. Пробовал было бросать курить, но почему-то не получается — не удается мне как-то. Это оттого, что слабовольный я — тряпка. Вот, однако, месяц, как я делаю утреннюю гимнастику — хорошо! Стал ощущать свои мускулы. Ладно! Буду писать!..
1.7.48 г. Сейчас пришел с “Риголетто”. Это офильмованная опера Верди, на немецком языке. Пришел — стал делиться впечатлениями, а помпохоз, наш сосед, толкует: “Э-э-э, “Риголетто” — это Евгения Онегина — опера?” “Зачем, итальянского композитора — Верди”. — “А я думал, Евгения Онегина...” Люди думают. Когда же ты начнешь думать, Владимир, и делать то, что думаешь? А? (...)
19.1.49 г. Жизнь протекает без изменений. Так же сильно устаю на работе, так же беспорядочно занимаюсь литературой и немецким, так же жду письма.
Вчера была немецкая картина: “Грезы”. Принципиально не пошел. За последние год-полтора в наших кинотеатрах демонстрируются немецкие фильмы. Поток этих “произведений” немецкой кинематографии закрыл глаза на современность нашим зрителям. Я пересмотрел массу этих фильмов. “Оперетта”, “Песнь для тебя”, “Риголетто”, “Летучая мышь”, “Флория Тоска”, “Андалузские ночи”, “Богема” и т.п. Рекорд побила пресловутая “Индийская гробница”. По своей пустоте, сомнительной нравственности, надуманности сюжета эта картина побила все рекорды. Там столько накручено чепухи, что вот сейчас, когда прошло более 5-и недель с момента ее просмотра, я ничего не могу вспомнить сколько-нибудь поучительного и полезного. Разве только слоны. Все эти картины уводят зрителя от обычной, земной жизни, ввергая его в круг кинозвезд и кинозвездочек, в мир человеко-звезд и человеко-звездочек. Бесспорно, что некоторые из этих картин имеют музыкальные достоинства, богатую мультипликацию и не лишены занимательного сюжета, но этого мало без идейной направленности, без целевой установки. Картина “Индийская гробница”, которой так восхищаются мои соседи и сограждане, — вызывает у меня только отвращение к немцам и немецкой нации...
Все эти немецкие фильмы не стоят одного “Мичурина”, которого я на днях посмотрел.(...)
14.3.49 г. Роман Ажаева “Далеко от Москвы”. Чем дальше я читаю его — тем неохотнее отрываюсь от этих сочных живых страниц. Положительно влюбляюсь в героев этого романа. Главное — в автора.
Некоторые места перечитываю по нескольку раз. “Человек должен быть всегда недоволен собой. Никогда не вините обстоятельства в своих неудачах, вините только себя. Не останавливайтесь. Не успокаивайтесь, не остывайте, не старейте душой. Не соблазняйтесь легкодоступными мелкими радостями жизни за счет менее доступных больших радостей. Есть в жизни ближняя и дальняя перспективы. Никогда не довольствуйтесь ближней”. Прекрасно!(...)
17.3.49 г. ...Вот уже несколько дней бьюсь над тем, как начать разговор в паровозной будке. Ни черта не получается. Буду пробовать. Он у меня уже продуман (не разговор, а рассказ), даже безграмотно ученически написан (год назад дело было), но дрянь, дрянь и дрянь!!! Чувствую, что могу сделать подобие рассказа (разумеется, не для печати, а для консультации, хотя первая цель — желательнее), но ни черта не получается.
Легко и приятно читать хороший рассказ, но самому написать — очень трудно. Слова, как ни пиши, кажутся не на своем месте, неточными, слабосильными.
“Из трубы вырывались упругие, черные клубы дыма, медленно росли, ширились, закрывая небо, и, постепенно бледнея, исчезали в бездонной синеве. За паровозом тянулся длинный, полукилометровый состав: десятки большегрузных вагонов и платформ с каменным углем” — и т. д.
Первое предложение — ничего, сошло бы. Я, правда, сомневаюсь в “бездонной синеве”. Не слишком ли избито это? Второе предложение — не нравится совершенно: и “полукилометровый состав” с “каменным углем” (особенно последнее, отдающее очеркистикой).
В общем — работать!
30.3.49 г. Много мыслей вызывает небольшая книжка-брошюра австралийского писателя А. Мэндера “От 6 вечера до полуночи”. Я ее почти прочел. Дал почитать некоторым из знакомых. Потом прочту еще раз. Многое из нее можно взять. Литература, поглощаемая большинством, не является какой-либо загрузкой ума — она только отнимает время, т.к. в голове ничего не остается от доброго десятка книг. Взять хотя бы меня. Кажется, что я почти ничего не читаю, хотя прочитываю в день страниц 100—120. Почему это чувство, почему кажется, что за эти 7 месяцев последних я не прочел ничего — просто какая-то пустая яма. Из монументального беллетристического романа Голубева “Сотворение века” запомнил только самую дрянь...