Более того, в антирусской и антисоветской истерии варшавские правители искали союза даже с японскими милитаристами. Так сказать, по соседству... 3 января 1939 года Польша установила консульские контакты с так называемой Маньчжоу-Го — марионеточным “государством”, созданным японской военщиной на дальневосточных границах Советского Союза. Зная все это, удивляться приходится, что в Польше до сих пор находятся люди, осуждающие советско-германский пакт о ненападении, заключенный в Москве в августе 1939-го... Или, может быть, Сталину следовало бы войти в союз Германии—Польши—Венгрии?..
Всего лишь за пару недель до начала Второй мировой французские руководители попытались все же, чувствуя надвигающуюся грозу из-за Рейна, воздействовать на польское руководство в деле сближения с Советским Союзом. Но посол Польши в Париже Лукасевич заявил, как истый шляхтич: “не немцы, а поляки ворвутся в глубь Германии в первые же дни войны”. Ворвались... Только не они.
Неизбежное произошло, советско-германский пакт был подписан, безумные польские правители обрекли свой народ на гитлеровское рабство. И вот тогда, когда польская армия была уже разгромлена, советские войска еще не пришли на земли белорусов и украинцев, а ясновельможные паны намыливались бежать из Варшавы в Румынию, Сталин 7 сентября 1939 года собрал в Кремле руководителей Коминтерна. Он дал такую оценку начавшейся войны:
“Война идет между двумя группами капиталистических стран (бедными и богатыми в отношении колоний, сырья и т. д.) за передел мира, за господство над миром! Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга. Неплохо, если руками Германии будет расшатано положение богатейших капиталистических стран (в особенности Англии). Гитлер, сам того не понимая и не желая, расстраивает, подрывает капиталистическую систему... Мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались”.
Суровые слова сурового, но дальновидного политика. Но только такими людьми и творятся великие политические свершения. Через шесть лет германские и японские агрессоры были повержены, а недавняя “владычица морей” перестала быть великой державой. А государство Советов развернуло свое влияние от Берлина до Пекина, отстаивая во всем мире интересы трудящихся.
И последнее. Автор не размазывает сюжет о так называемом “катынском деле”, он лишь кратко повторил общие данные о расстреле 15 тысяч польских офицеров и полицейских. Не место тут касаться того сложного, обросшего версиями и сплетнями дела, скажем лишь о бесспорном. Во время советско-польской войны 1919—1920 гг. шляхта замордовала 60 тысяч пленных красноармейцев. Этот факт никем не оспаривается, что немаловажно.
Сергей Семанов