Буду рад получить от Вас письмо с Вашим мнением о рассказах. Сообщите мой адрес и другим читателям, пожелающим, может быть, написать мне о своей жизни, своих наблюдениях над новыми процессами, происходящими в деревне, и свои замечания о моих книжках.
С приветом, В. Овечкин.
7/IV-47. Таганрог”.
На книге “Рассказы”, изданной в 1947 году Ростовским областным книгоиздательством, присланной вместе с письмом Коптевой, на титульном листе писатель сделал такую надпись:
“Антонине Тихоновне Коптевой — с приветом, от автора.
6/IV-47. Таганрог”.
Так состоялось первое заочное знакомство Коптевой с писателем Валентином Овечкиным.
Жизнь в Хохлово шла своим чередом. Заколосился хлеб — люди готовились к уборке урожая. Антонина Тихоновна тоже по возможности помогала колхозу. И вот однажды утром в ее окно постучали:
— Антонина Тихоновна, срочно в сельсовет!
“Наверно, в поле работать”, — подумала Коптева.
Около сельсовета стоял райкомовский “газик”. В помещении Антонина Тихоновна увидела стройного, подтянутого человека в военной гимнастерке.
— Не узнаёшь? — спросил председатель сельсовета Андрей Николаевич Савелов.
Незнакомец с умным и добрым лицом приветливо и несколько застенчиво улыбался. Вконец растерявшись, Антонина Тихоновна не знала, что и сказать.
— Ведь это же и есть наш Овечкин, писатель, — заметив замешательство Коптевой, поспешил ее выручить Андрей Николаевич.
Овечкин засмеялся. Тогда и Антонина Тихоновна осмелела. Встретились они, как старые добрые друзья. Писатель рассказал Коптевой, что он решил покинуть Таганрог и перебраться в среднюю Россию, в небольшой городок Льгов — “большое степное село”, чтобы поближе познакомиться с колхозными проблемами этого края, жизнью села. Потом Овечкин заторопился. Договорились встретиться вечером.
— В этот день, — рассказывала мне Антонина Тихоновна, — Овечкин побывал на колхозном дворе, где по-хозяйски осмотрел помещения для скота, амбары, ток. Потом он поехал на поля. Долго и внимательно осматривал хлебные, свекловичные и кукурузные поля. Уже после председатель колхоза М. П. Пашнев говорил: “Удивительно легко было разговаривать с ним. Будто с заботливым и умным другом, который по-хозяйски все видит, за все болеет душой, хочет помочь, посоветовать”.
А писателю было что посоветовать. Овечкин отлично знал жизнь колхозной деревни. Вот что писал он в письме читателям газеты “Советский боец” в 1954 году: “Колхозную тему я выбрал не случайно, не потому, что она сейчас “в моде”. С колхозами я связал всю свою жизнь. Сам был организатором и председателем одной из первых сельскохозяйственных коммун на Дону и работал в ней 6 лет еще до сплошной коллективизации. Затем был на партийной работе на Кубани, в станицах. И когда уже стал литератором, я старался и стараюсь писать так, чтобы мои рассказы и очерки помогали практически в какой-то мере делу укрепления колхозов” .
Именно поэтому Овечкину, как никому другому, легко было найти общий язык с хохловскими крестьянами, которым так понравился писатель, что вечером все до одного, приодевшись, пришли они на встречу с ним в избу-читальню. Далеко за полночь длилась задушевная беседа. Овечкин рассказал собравшимся о себе, поделился с хохловцами творческими планами. А жи-тели, в свою очередь, поведали ему о своем наболевшем и самом сокровенном. Люди рассказывали о колхозе, о земле, которую любили всей душой.
На следующее утро Овечкин уезжал из Хохлова. Девчата договорились, что завтракать он будет у Ирины Васильевны Минюковой, работавшей в то время заместителем председателя сельского Совета.
— Волновались мы, конечно, — вспоминает Антонина Тихоновна. — С утра пораньше прибрали в хате, создали, как могли, чистоту и уют. На столе — нехитрая крестьянская снедь. И хлебушко, испеченный на капустном листе: хоть небогато, зато от души...
Веселой и непринужденной была прощальная беседа. Валентин Владимирович делился впечатлениями от поездки, с юмором рассказывал эпизоды из фронтовой жизни. Все хохотали, когда он рассказывал веселую историю, услышанную им еще до войны, когда он был на воинских сборах.
В одной из частей армии, которой командовал Апанасенко, был старшина, страшно любивший лошадей. В его обязанность входил уход за ними. Естественно, что у кобыл появлялись маленькие жеребята. А по приказу генерала жеребят, которые рождались, надо было сразу же убивать и мясо отправлять на кухню. Но старшине очень уж жаль было убивать “малышей”, и он, вопреки приказу, тайно оставлял их в части с надеждой сдать в какой-либо колхоз. А чтобы генерал невзначай не увидел жеребят, он выдрессировал их так, что, когда кричал: “А-па-на-сен-ко-о и-де-е-т!” — они бежали в сторону от конюшни. Но случилось так, что генерал приехал в часть не с той стороны, как обычно. Впопыхах старшина дал команду своим питомцам, а те гурьбой ринулись навстречу Апанасенко. Сначала генерал разозлился. А когда узнал, в чем дело, то долго хохотал и приказал, чтобы старшине выдали внеочередную порцию водки, и разрешил ему держать жеребят в части до тех пор, пока их можно будет сдать в какой-либо колхоз.
Овечкин уехал, а письма в Хохлово на имя Антонины Тихоновны еще не раз приходили в течение двадцати лет. В свою очередь Коптева приглашала писателя в гости и просила совета, как ей лучше написать свои воспоминания о былом. Вскоре из Курска, где в то время жил Валентин Владимирович, пришел ответ:
“Уважаемая Антонина Тихоновна!
Спасибо за приглашение, но приехать в ближайшее время я не смогу — другие планы, другие маршруты.
Трудно посоветовать Вам, в какой именно форме следует писать задуманные Вами воспоминания. Пишите, как будет писаться, как польется из души. Но старайтесь все же выжимать из накопившегося материала самое главное , чтобы не загрузить воспоминания мелочами.
Когда будет написано все хотя бы вчерне, пришлите мне рукопись, или, возможно, к тому времени я смогу приехать.
Но все равно дельный разговор может состояться только по рукописи, а ее надо прочитать, так что лучше всего будет, если Вы ее мне пришлете. Хотя я рукописей получаю очень много, но все же постараюсь прочитать побыстрее и отвечу Вам, напишу свое мнение.
Вот так давайте и решим.
Передаю Вам дружеский привет.
15/II -57 г. В. Овечкин”.
Но встреча их так и не состоялась, хотя после этого письма Антонина Тихоновна еще не раз получала письма от писателя, к сожалению, не сохранившиеся. И только на последнее письмо, посланное Коптевой в 1968 году в Ташкент, Овечкин не ответил. В расцвете творческих сил Валентин Владимирович умер. Но Антонина Тихоновна всегда помнила этого удивительного человека и писателя. И как бы продолжая память о нем, она до последних дней вела активную переписку с его сыновьями — Валерием и Валентином. Но эта тема требует особого разговора.
II
Интересна судьба еще трех писем, посланных Валентином Овечкиным в пятидесятые годы на Белгородчину Ф. Ф. Березкину. К сожалению, сейчас Федора Федоровича уже нет в живых. А тогда...
В конце сороковых — начале пятидесятых годов Федор Федорович Березкин со своим другом Федором Михайловичем Голубевым (покойный писатель, жил в Курске) работали и жили в тихом и, как он сам говорил, по-особенному уютном и красивом городке Льгове, расположенном на живописном берегу реки Сейм. Туда же в 1948 году переехал жить и В. В. Овечкин, уже известный в то время писатель. Переехал “для более глубокого изучения сельской жизни”. А вскоре состоялось их первое знакомство. Было оно необычным.
— Мы, как и Овечкин, были заядлыми охотниками, — вспоминал Федор Федорович. — А охотники уж как-нибудь найдут друг друга, тем более живя в таком маленьком городке.
Как-то, собираясь на охоту, Голубев между прочим сказал Березкину, что с ними на зайцев будет охотиться писатель Овечкин. Было это зимой. Сбор был назначен у Голубева на квартире. Именно там впервые Федор Федорович увидел Овечкина и познакомился с ним. А уж после этого знакомства и охоты ему не раз доводилось ходить с писателем в окрестностях Льгова с ружьем за плечами.