Ю. Л.: Сегодня нередко получается, что патриот, работающий в органах исполнительной власти (а таких в России очень много), оказывается чуть ли не на антипартийных позициях. А какой-либо модели, компаса для такого рода руководителей, в том числе и для меня, попросту не существует. Их не дает ни одна из партий и общественных организаций, в том числе КПРФ.
Сергей Есенин вспоминал, как “дядья” учили его плавать: вывозили на середину озера на лодке, бросали в воду и кричали: “Плыви, стерва!”. Слово это было у них ласкательным. В такой же ситуации находятся сегодня патриоты —руководители субъектов Федерации: на них со всех сторон орут: “Плыви, стерва!” Только в данном случае это слово далеко не ласкательное...
А. К.: Совет Федерации в Москве еще раньше, чем Госдума, потерял роль всероссийского форума, которая была у него в то время, когда там работали главы регионов. Вы достойно представляли Брянск перед российскими сенаторами. Запомнились Ваши смелые и яркие выступления. Как Вы оцениваете ситуацию в Совете Федерации сегодня?
Ю. Л.: Несомненно, уход глав регионов во многом отрицательно повлиял на работу и значимость Совета Федерации. К.п.д. его заметно снизился — в первую очередь за счет потери харизматической фигуры Строева и того, что туда попали порой совершенно случайные, малопонятные персонажи. Но в то же время я могу назвать многих достойных людей, которые представляют там интересы своих регионов так же, как некогда губернаторы или руководители законодательных собраний.
А. К.: Весной В. Путин призвал правительство разработать “более амбициозные” планы развития страны. Обеспечены ли эти призывы экономически?
Ю. Л.: Эти призывы могут быть реализованы в том случае, если на трубу “сядет” государство. Если будет возвращена госмонополия на экспорт нефти, газа, продуктов переработки химии, лома черных и цветных металлов. Вот тогда амбициозные планы будут обеспечены.
Впрочем, спросите об этом Касьянова... Трудно сказать сейчас, что за “более амбициозные” планы разрабатывает правительство и как собирается их финансировать. Не исключено, что и в самом деле будут найдены новые пути и возможности, и это можно будет только приветствовать. Я бы очень не хотел, чтобы вышло, как всегда: красивые и оптимистичные программы, цели, идеи, в ходе реализации которых обнаруживается финансовый вакуум. Таких примеров в истории постсоветской России было великое множество. Будем надеяться, что еще раз на те же грабли правительство не наступит — сколько можно, в конце концов.
И здесь мы должны обратить свой взгляд на возможности самих субъектов Федерации. Если российское руководство планирует минимумы, то многие регионы берут амбициозные максимумы. Я отношу Брянскую область к разряду середнячков, но мы опираемся в основном на собственные силы. Устойчивый темп роста производства начался сразу после прихода нашей команды в 1997 году и только за прошлый год составил около 13 процентов. По темпам роста физического объема промышленного производства Брянщина занимает четвертое место в Центральном Федеральном округе России.
Инвестиции в основной капитал выросли в сравнении с 2000 годом почти на 18 процентов. Поднимается село, и здесь далеко не последнюю роль играют созданные нами МТС, техника которых обрабатывает землю и собирает урожай в большинстве хозяйств области. У нас нет долгов по детским пособиям, заработной плате работникам бюджетной сферы, более того, существуют специальные региональные доплаты — работникам образования, стипендии литераторам и художникам, участникам ВОВ, членам творческих союзов, наиболее ярким театральным деятелям. Достигнутая стабильность сказывается и на поступлении налогов в бюджетную систему: с каждым годом эти поступления увеличиваются в среднем наполовину.
А. К.: А существует ли идеологическая составляющая декларируемого “прорыва”? Россия испокон века жила большой идеей. Помните — “Третий Рим”, “Новый Иерусалим”, гоббсовское Идеальное Государство, которое Петр возмечтал построить на топких берегах Финского залива, “светлое будущее” большевиков. Головокружительные утопии, в основе которых (несмотря на смену названий и исторических реалий) — дерзкое стремление построить Царство Божие на земле. Хилиастический соблазн, не спорю, но, как видим, характерный для русской судьбы и русской души. И вот — едва ли не впервые в нашей истории — у России нет большой идеи. Не считать же за идею желание “срубить” как можно больше “бабок”, “баксов”, овладевшее, надо признать, значительной частью наших сограждан, во всяком случае, в Питере и Москве. Что скажете Вы — не только как губернатор — как русский писатель?