Исследователи творчества авторов концептуального направления поднимают ряд очень интересных вопросов. К ним относится проблема включения искусства в общий процесс функционирования культуры. Вопрос о причастности к культурному пространству и определению границ “художественного” и “нехудожественного”. Проблема “края” или границы искусства, соотношения между центральным и периферийным в структуре произведения искусства. Проблема нацеленности на эстетическое осмысление повседневного. Вопрос о создании системы отношений между элементами произведения искусства, произведением искусства и художником, искусством и зрителем и т. д.
Имея дело с творчеством концептуального направления современного авангарда, невозможно рассуждать обо всех этих очень интересных проблемах просто потому, что и с точки зрения теории информации, в которую мы с вами только что заглянули, и с точки зрения выработанных человечеством и принятых для общения в человеческом сообществе понятий “искусство”, “духовная культура”, “эстетика”, “произведение искусства”, “художник” и т. д., и с точки зрения целого ряда авторов и исследователей самого этого направления, в произведениях авторов-концептуалистов нет ни искусства, ни духовной культуры, ни эстетики, ни произведений искусства.
Концептуалисты стараются расширить понятие “искусство” очень доступным, но совершенно некорректным способом. Они в буквальном смысле слова выходят за пределы искусства. Они занимаются очень разнообразными делами, которые трудно определить каким-то осмысленным словом, но продолжают почему-то называть себя художниками, а свои занятия искусством или духовной практикой. Конечно, можно в небольшой группе людей договориться называть, например, водолаза — парашютистом, атомную электростанцию — парикмахерской, а шофера — врачом. Именно в этом случае мы и получим ту самую “непосильную задачу” и “непонимание”, которые возникают при общении зрителей с творениями авангардистов концептуального направления. И у концептуалистов нет никаких оснований гордиться этим. Они называют свое творчество и его результаты словами, которые имеют другой смысл. Чисто физическое упражнение — разматывание катушки с веревкой они называют духовной практикой, а удары палкой по воде художественным жестом или художественным актом и т. д.
Расширение границ искусства не только возможно, но и является естественным и необходимым процессом саморазвития искусства. Если художник своим творчеством раскрыл, изучил и помог в развитии еще одной грани человеческой духовности — это значит, что он расширил границы искусства. Если художник увидел и почувствовал новый поворот в человеческих отношениях, новую степень их напряженности, которые еще не были замечены другими художниками, или, по крайней мере, показал эти грани и новые повороты ярче, сильнее и глубже других художников — он расширил границы искусства. Тогда действительно этому художнику удалось внести свою лепту в развитие и расширение искусства и оправдать свой талант, ниспосланный ему Создателем. Очевидно, что такое расширение границ искусства требует и одаренности, и тяжкого труда, но это естественное условие существования искусства, и этот процесс не может остановиться, пока существует и развивается человеческая цивилизация. Этим удивительным делом художники могут заниматься бесконечно долго, тысячелетиями, вместе с развитием человеческой духовности все в новых и новых обстоятельствах. Будут меняться стили, направления и жанры искусства, будут расти профессиональное мастерство и виртуозность техники, будут меняться сами технические средства, которыми пользуются художники, но неизменными останутся цель и область искусства — выявление, изучение и консервирование для будущих поколений все новых и новых граней развития человеческой духовности. Это единственно возможное направление расширения границ искусства, и это, одновременно, необходимое условие существования искусства. Умирание, уничтожение или самоуничтожение искусства в таком понимании этого слова будет означать скорую и безусловную гибель самой человеческой цивилизации.