Сумасшествие? Но сумасшедшие не пишут таких писем. Настораживает другое. “Плен”, “тупик” — о чем это она? Когда ЭТО началось — не призывание смерти, а боязнь жизни?
* * *
С. Я. Эфрон, муж Цветаевой, прошел не только дорогами “добровольчества” на юге России и турецкого полуострова Галлиполи, но и дорогами “ученичества” — студенчества русского, для которого возможность получить образование открывалась в институтах и университетах Праги, довольно радушно принявших русских беженцев — военных и гражданских.
С 1925 года семья Эфрона живет в Париже, большей частью в его пригородах, где жизнь оказалась несколько дешевле. Уже во второй половине 1926 года Сергей Яковлевич — в рядах “евразийцев”, среди которых недолгое время подвизался и будущий протоиерей Георгий Флоровский, был видной фигурой литературный критик князь Святополк-Мирский, признанный лидер “Евразийства” П. Н. Савицкий, многие из тех, кто, вернувшись на Родину, были расстреляны или сосланы в дальневосточные лагеря.
“Евразийство” представляло собой общественно-политическое движение. По представлению его апологетов, географическое пространство между Карпатами и Тихим океаном — Евразия — имеет свой собственный путь развития. Не учтя духовных причин, послуживших уникальному становлению исторической России, “евразийцы” бесперспективно искали объединяющие факторы государственности, народности, пытались разгадать судьбу Отечества в отвлеченных этнокультурных и географических началах.
Пережив яркий расцвет, к 1930 году “евразийское” движение разделилось на “правых” и “левых”. Последние явно сочувственно относились к советской власти, к тому, что происходило в СССР. Именно “левые евразийцы” приняли активное участие в создании просоветского “Союза за возвращение на Родину”. Среди них был и С. Я. Эфрон, пошедший на сотрудничество с иностранным отделом НКВД СССР в Париже.
Исследователь жизни и творчества Цветаевой И. В. Кудрова в книге “После России” сообщает о том, что во Франции Эфрон использовался как групповод и наводчик-вербовщик, вступивший, по заданию советской разведки, в масонскую ложу “Гамаюн”; был одним из тех, кто работал на разложение “Русского Общевоинского Союза” (РОВС), созданного генерал-лейтенантом П. Н. Врангелем в Сербии, и чья штаб-квартира теперь находилась в Париже.
После “ликвидации” в Лозанне в сентябре 1937 года невозвращенца Игнасия Рейсса (Л. Порецкого) — в прошлом видного советского чекиста — были арестованы косвенные участники этой акции, напрямую связанные с “Союзом возвращения на Родину”. Вскоре, через несколько недель, французскую столицу облетела весть об исчезновении генерала Миллера, возглавлявшего в то время РОВС. Другой председатель этой русской военной организации — генерал А. П. Кутепов пропал без вести еще в 1930 году. С. Я. Эфрон был вынужден тайно бежать из Франции в СССР только потому, что факты его участия в подготовке лозаннского убийства получили широкую огласку и во французской, и в эмигрантской прессе. Им заинтересовалась “Сюрте Насьональ”, — но на допрос туда все-таки была вызвана Цветаева.
Когда настал и ее черед покинуть Францию, она, растерянная, но смирившаяся, написала стихии:
Мне Францией — нету
Щедрее страны! —
На долгую память
Два перла даны.
Они на ресницах
Недвижно стоят.
Дано мне отплытье
Марии Стюарт.
“Отплытье Марии Стюарт” — отплытье на смерть. Шотландская королева, автор талантливых стихотворений, умнейшая и образованнейшая женщина своего времени, прибывшая в Англию из Франции, была обезглавлена по указу Елизаветы Английской. Но это — так, к слову об исторических параллелях, которые Цветаева умела замечать и использовать со значением.
Уезжать же в Россию, по мнению ее парижских друзей и знакомых, она не хотела. Какой-то тайный страх необоримо терзал ее: ехала ведь не по собственной воле, безрадостно, как и жила последние годы с сыном под наблюдением и опекой советского полпредства.
...Призрак крюка, на котором она будет повешена, преследовал ее давно. Это не была навязчивая идея одержимого, душевнобольного человека: Цветаева видела его воочию. Она, так часто переселявшаяся в своих произведениях с этого света на тот, чувствовавшая, как подступает к ней новая земля — воздух, как сама она отрывается от привычной — земной черты оседлости, становится духом и проходит через смерть, которая, в ее представлении, всего лишь курс воздухоплаванья, была награждена даром ясновидения, приоткрывавшим ей будущее.