В последнее время, однако, Михаил Ворфоломеев выступает в жанре новеллистики все реже и реже. Можно высказать предположение, что как новеллист он оказался в плену самого себя, точнее, в плену той модели, которая придавала каждому рассказу эффект в первый, во второй, в третий раз, но не может подействовать в десятый. Но это только предположение... Речь вообще не идет о том, чтобы писатель, подобный Ворфоломееву, писал много. Размышляя о его творчестве, о той модели поведения в литературе, волей-неволей вспоминаешь имена двух писателей, уже ставшими классиками: это Юрий Казаков и Василий Шукшин. Привожу эти имена не для того, чтобы сравнить с ними Ворфоломеева, — все трое по сути своего творчества писатели глубоко различные. Объединяет их лишь то обстоятельство, что наиболее талантливо они работали именно как рассказчики. Юрий Казаков, правда, и не пытался, в отличие от В. Шукшина или М. Ворфоломеева, всерьез заняться каким-либо другим жанром или даже другой областью искусства. Все его рассказы умещаются под обложкой одной книги, не весьма крупной по объему, и, тем не менее, она поистине “томов премногих тяжелей”, какой обтрепанной не казалась бы эта фраза.
Следовательно, вовсе не “объемом” проигрывает Ворфоломеев этим двум классикам отечественного рассказа. Он нисколько не уступает им в мастерстве. Но и Шукшину, и Юрию Казакову, особенно Казакову в своих, в общем-то немногочисленных рассказах, удалось создать новый художественный мир, со своей эстетикой, со своими героями и антигероями, в достаточной мере целостный и завершенный. По стройности и завершенности чисто литературной, повторяю, иные рассказы Ворфоломеева ничуть не уступают шукшинским, казаковским, бунинским, но он заложил в них только основы своего самобытного художественного мира, не воссоздав его полностью, и остановился. Остановился, имея и данные, и уже доказанные возможности шагнуть в первый ряд отечественной литературы.
От редакции
“Душа затосковала” — так называется цикл рассказов Михаила Ворфоломеева, публиковавшийся в нашем журнале в 1990 году и никого не оставивший равнодушными. Душа затосковала у каждого, кто знал Михаила Алексеевича, читал его прозу, видел его пьесы, когда в конце мая пронеслась печальная весть о его поистине безвременной кончине. Всегда красивый, подвижный, подтянутый, он ушел необычайно рано и навсегда запомнится
нам молодым и веселым. Прощай, наш дорогой друг!
П.Басинский • Из рук в руки (Наш современник N8 2001)
“Для маленькой такой компании огромный такой секрет...”
Любопытно, не надоело ли президенту каждый год пожимать руки одним и тем же людям?!
Интересные дела творятся с присуждением Государственной премии России по литературе. За последние семь лет 16 премий было присуждено москвичам — и ни одной (!) не ангажированному демократами писателю русской провинции. Государственная премия России стала премией Садового Кольца.
В списках лауреатов значатся имена Фазиля Искандера, Олега Чухонцева, Андрея Битова, Бориса Екимова. Эти же четыре имени красуются в перечне “жюри секции литературы”, которое отбирает произведения, достойные награждения. Словом, сами себя награждают. Кстати сказать, в этом же перечне фигурируют имена Виктора Ерофеева, Вячеслава Пьецуха, Бенедикта Сарнова, Романа Солнцева и Романа Сефа, чье присутствие в жюри может вызвать только недоумение, ибо литературный вес их ничтожен.
Нельзя не обратить внимание и на то, что имена членов жюри по присуждению Государственной премии повторяются среди членов жюри, присуждающей премию Пушкинскую: Лев Аннинский, Белла Ахмадулина, Андрей Битов, Фазиль Искандер, Сергей Чупринин, Игорь Шкляревский. Одни и те же люди.
Государственная премия России — это все же не “Букер” и не “Триумф”. Это не частная лавочка с вечно звучащим в ней мотивом “кому хочу, тому дам”. Ненормальное положение дел осознается даже таким органом печати, как “Литературная газета”. С согласия редакции и автора мы перепечатываем заметку Павла Басинского, посвященную странностям, творящимся вокруг присуждения Госпремии.
Павел Басинский
ИЗ РУК В РУКИ
Присуждение и вручение очередных государственных премий, как и обычно за последние лет 10, прошло тихо и незаметно. По телевидению показали стандартную картинку: президент жмет руки счастливчикам, они что-то говорят, благодарят.