Гаджиевскую флотилию, как, впрочем, и весь Северный флот, спасли от погрома “гарвардских мальчиков” российские города. Точно так же, как в старину принимали они на постой и прокорм русские полки, берут они и сейчас на свой кошт экипажи подводных и надводных крейсеров. Потому и соседствуют у одних причалов “Вологда” и “Владикавказ”, “Орел” и “Оренбург”, “Карелия” и “Тула”, “Тверь” и “Верхотурье”... Эта новая география России начертана на бортах и рубках ее кораблей. Шефы? Не то слово! Это спасатели. Это други.
Не знаю, сколько бы продержался флот на сечке да мороженой картошке. Казенный паек матроса скуден, как сиротская миска. Но с Урала и Поволжья, с Южной России и с Северного Кавказа, с Черноземья и Нечерноземья идут на Кольский полуостров автофургоны, набитые овощами и крупами, сахаром и консервами, соленьями, яблоками... Как в годы войны, горожане становой России шлют своим подопечным экипажам полушубки и рукавицы, доски для ремонта казарм и краску для ободравшихся кораблей, книги и баяны, табак и конфеты, зубную пасту и почтовые конверты... Шлют своих песенников и сами к землякам наведываются, ибо, слава Богу, большинство наших губернаторов разделяют убеждение Петра Столыпина, что “не настолько Россия обнищала, чтобы отказаться от своих морей”, ибо памятны им и слова Екатерины Великой — “если флот наш истратится, то и все наши дела в упадок придут”.
И еще были ветераны. Седые адмиралы и каперанги, которые одним видом своим возвращали замусоленному собесом и пионервожатыми слову “ветеран” его первородный суровый ореол. То была старая гвардия молодого — атомного — флота. Сразу четверо бывших командующих флотилией стали в ряд со своим нынешним преемником вице-адмиралом Сергеем Симоненко: адмиралы Иван Литвинов и Вячеслав Попов, вице-адмиралы Лев Матушкин и Юрий Сухачев... Жаль, не смог присоединиться к ним Адмирал Флота Владимир Чернавин — последний Главком ВМФ СССР и первый Главнокомандующий Военно-Морским Флотом России. Он тоже “родом” из Гаджиево...
За свои подвиги, рекорды, свершения они расплачивались порой жизнями: сжигали легкие в парах ракетного окислителя и корчились в муках кессонной болезни, умирали, хватанув смертельную дозу “жестких гамм” или надышавшись угарного газа, застывали в ледяной воде и заживо сгорали в объемных пожарах... Они знали смерть. Но знавали они и великую любовь. Сюда, на край земли, которая так и называлась — Крайний Север, приезжали с ними самые красивые и самые верные женщины: они пытали свое семейное счастье во мраке полярных ночей под разгульные вои клейменых ветров, в безденежье, в безвестье исчезнувших под океанскими льдами мужей. А те писали им письма и песни: “И вас разбудят наши якоря!..”
Никогда не вернутся с “холодной войны” подводные лодки С-80, К-8, К-219, уходившие в океан от гаджиевских причалов... За них и был третий тост: “За тех, кто в море!”
М.Орешета • Лишка (Наш современник N8 2001)
Михаил Орешета
ЛИШКА
Военный городок открывался взору путников по классической схеме. Вначале показались фундаменты давнишних построек вперемежку с нагромождением всевозможных труб, битых радиаторов отопления, ржавых моторных блоков и покореженных кроватей.
Несмелые побеги березок да иван-чая едва пробивались сквозь этот хлам и не могли спрятать от взора приткнувшееся у самого берега реки заброшенное кладбище: распластавшуюся по земле деревянную изгородь, поваленные надгробные пирамидки с красными пятнами звездочек на макушке.
Далее, на запад, сколько глаз мог охватить, виднелись разбросанные по тундре бочки, бочки... За ними, аж у самого горизонта, тянулись к небу стройные лепестки антенн. По мере приближения к ним множилось количество мусорных свалок слева и справа от дороги.
— Знаешь, о чем говорят мусорные свалки у военных гарнизонов? — спросил своего спутника, орнитолога из Москвы Ивана Шевчука, эколог-энтузиаст из Мурманска Федор Касьянов.
— О бескультурье и полном неуважении к экологии, — ответил тот, поправляя лямки рюкзака.
— Ну, не только, — улыбнулся Федор. — Это визитная карточка гарнизона. По мусорке можно узнать, что за часть тут поживает, чем она занимается и какую миссию выполняет на нашей грешной земле, как кормят солдат. Видишь, валяются полуржавые банки из-под консервированной гречневой каши, а те вот, пятилитровые, или жир хранили, или были когда-то вместилищем отличных соленых огурцов. Представляешь, нежинские огурчики в этой отдаленке?