И вот мы ставим свои подписи — Куличкин, Лощиц, Сегень, отец и сын Лыкошины. С этой минуты мы, хоть и не такие полноценные, как игумен Даниил, но все же — паломники. Нас подключают к общей группе, довольно большой. В прошлые годы на Пасху в Иерусалим прибывало от шестидесяти до восьмидесяти паломников. В этом году хлынул целый поток — 260 человек.
Американцы просто запретили своим гражданам приезжать в Израиль. Европейцы не рекомендовали. А русские втрое увеличили число паломников. Едут с радостными лицами: “Есть возможность побывать там и не видеть ни американцев, ни европейцев! Красота!”
Можно сказать, что наше путешествие ко Гробу Господню началось гораздо раньше, не в этот день, 30 апреля 2002 года, а в середине ноября 2001-го, когда мы были в Дамаске и там познакомились с архимандритом Елисеем. Он возглавлял Русскую духовную миссию в Сирии. Мы выступали в его храме перед прихожанами, исповедовались ему и причащались в день Архистратига Михаила. А весной этого года архимандрита Елисея перевели из Дамаска, он стал начальником Русской духовной миссии в Иерусалиме. Мы обратились к нему за благословением, и он тотчас пригласил нас встречать вместе с ним Пасху.
Только, в отличие от осени 2001 года, сейчас с нами не было Эдуарда Федоровича Володина, раба Божия Иадора, нашего незабвенного друга, покинувшего мир сей. Как же он мечтал побывать в Иерусалиме!..
Теперь мы едем впятером, без нашего дорогого Федоровича. Отец Иоанн, высокий, с орлиными бровями, с длинной и серебристой бородой, похожей на меч, дает нам благословение. Мы садимся в автобус.
ЗЕМЛЯЧКА
Первая встреча с Израилем происходит еще до того, как самолет приземлится в аэропорту Бен-Гурион. И не во время полета. И даже не в тот миг, когда вы ступите на борт самолета. Еще раньше. Прямо в аэропорту Шереметьево. Здесь нас распределяют между собой представители израильских спецслужб. Они обязаны выявить среди пассажиров возможных террористов. Вдруг кто-то из нас приставит нож к горлу стюардессы и скажет:
— Меняем курс! Летим не в Сочи, а в Израиль!
Впрочем, мы и так летим в Израиль, и потому надо выяснить, дозволенное ли количество взрывчатки лежит у нас в чемоданах. Мне достается пышнотелая представительница лет тридцати, она слегка нервничает, но всем своим видом показывает, что ей о тебе известно почти все, а что не известно, так она сейчас тут прямо и разузнает. На карточке имя — Елена Самойловна Залкинд. По всему видно, что пятерку по русскому на выпускных экзаменах она получала в советской школе. Подробно разведав все о содержимом моего чемодана, она переходит на более лирические темы:
— У вас есть в Израиле родственники, друзья, знакомые, любимые женщины?
— Только один знакомый человек — архимандрит Елисей.
— Это еще кто такой?
— Начальник Русской духовной миссии в Иерусалиме.
— Важная птица, ничего не скажешь!.. А где вы будете жить?
— Там, в миссии.
— Стало быть, вы тоже паломник?
— Именно так.
— Ладно, кончайте морочить мне голову! Я понимаю — эти безумные старухи, которые лезут и лезут к своим так называемым святыням. А вы-то — внешне вполне цивилизованный молодой человек. Вы что, скажете, что и впрямь во все это верите?
— Верю.
— Свихнуться можно!.. Александр Юрьевич! Ну не забивайте мне баки!.. Ладно, продолжим. Скажите, почему вы выбрали именно это время для поездки в Иерусалим? Почему не приезжали раньше?
— Так Господь дал.
— А нельзя ли получить более вразумительный ответ?
— Куда уж более вразумительный! Я всю жизнь мечтал побывать в местах земной жизни Спасителя, и вот теперь, надеюсь, мечта моя осуществится.
Закатывает свои черные, как маслины, глазки:
— Офонареть можно!.. В каких арабских странах вам приходилось бывать?
— В Египте, Сирии и... и — все, — чуть было не назвал я Ирак.
— Ну и чем же вы занимались в Сирии?
— Посещал христианские святыни.
— А они что, там есть?!!
— Разумеется. Глава Иоанна Крестителя, монастыри в Маалюле и Сейднайе, все, что связано с апостолом Павлом, Лаодикия, монастырь Симеона Столпника...