Греческий храм Святой Пелагии хранит мощи мученицы Анастасии. Если пристойно так выразиться, это, возможно, одни из самых “свежих” нетленных мощей в Православном мире. Анастасия была матерью настоятеля храма. 8 июля 1991 года люди в масках ворвались в храм и стали истязать настоятеля. Ему удалось вырваться и сбежать. Тогда они начали резать на кусочки его престарелую мать Анастасию. И мучили долго, покуда она не испустила дух. Теперь ее мощи лежат в одном из приделов храма Пелагии в стеклянном гробу. Их можно видеть. Они нетленны.
Храм Святой Пелагии состоит из двух частей. Верхняя находилась на горе чуть повыше нижней. Израильтяне разрушили ее бульдозерами. Греки построили рядом с развалинами макет бывшего храма. Примечательно, что во время разрушения храма бульдозеры постоянно ломались, и в итоге полностью разрушить здание так и не удалось — часть алтаря уцелела.
На нашем телевидении то и дело поминают “бульдозерную выставку”, когда по приказу Хрущева бульдозерами разгоняли художников-извращенцев. Спроси любого — каждый хоть что-то, да слышал об этой “трагедии”. А вот про бульдозеры, которые совсем недавно в Иерусалиме сносили православный храм, не знает никто. Как никто не знает о гонениях на православных, постоянно чинимых в Израиле.
Еще один объект нападок — Греческая духовная семинария. Она расположена на горе Сион, и потому ее с особым рвением хотят уничтожить. В 1979 году израильские экстремисты зверски замучили и убили здесь архимандрита Филумена. Голову мученика крестообразно разрубили на четыре части и потом закопали. Когда через несколько лет произошло обретение мощей Филумена, открылось чудо — разрубленная голова его срослась. Благоуханные мощи новомученика лежат в гробу подле написанного на стене образа Успения Богородицы. Сам образ несет на себе отметину от пули. Рассказывают, что однажды солдаты израильской армии вошли сюда, и один из них, весело поигрывая автоматом, решил пошалить — стрельнул в образ Богородицы. Пуля отскочила от стены и, угодив озорнику прямо в сердце, сразила его наповал. Тем и закончился этот импровизированный “клуб веселых и находчивых”. Товарищи убитого в ужасе разбежались кто куда.
КТО НА КОГО ПОХОЖ
Жители Израиля по большей части — люди общительные. И арабы, и евреи, и армяне, и греки. Арабы чаще всего принимали нас за евреев. Иногда заискивающе, а иногда искренне дружелюбно помахивали руками и приветствовали нас по-еврейски: “Шалом! Шалом!” Пытались даже блеснуть перед нами знаниями иврита. Далеко не всем хочется участвовать в интифаде.
В другой раз приходилось сталкиваться и с проявлениями агрессии. А однажды стайка несовершеннолетних карманных воришек пыталась освободить нас от лишних денег и документов, а когда Лыкошин и Куличкин строго пресекли это нападение, один мальчик извлек из штанов данную ему от рождения “авторучку” и весьма ловко изобразил струей на асфальте шестиконечную звезду Давида, которую тотчас сам и растоптал. Но даже и за такое виртуозное искусство нахалюга не получил ни шекеля.
В еврейских магазинчиках нас охотно старались принять за поляков, чехов или хорватов. Однажды мы долго рылись в книжной лавке и нашли там Евангелие на сербском языке. Когда я подошел к продавщице, чтоб расплатиться, невольно разговорился с ней. Внешне она была очень похожа на скандинавку, из ее магнитофона лились звуки Генделя — “For unto us the Child is born”, я заговорил с ней по-английски, и, посмотрев на сербское Евангелие, она спросила:
— Это на каком языке?
— На сербском.
— Когда вы только вошли и заговорили, я сразу догадалась, что вы — сербы.
— Мы русские, — возразил я и тут же приврал: — Но большинство русских знает сербский язык.
Она удивилась и вдруг призналась:
— А я из Стокгольма. И знаете, когда я жила в Швеции, я все время считала себя еврейкой. Потом переселилась на землю своих предков, и вот парадокс — тут я чувствую себя шведкой. Очень скучаю по Швеции.
В одном кафе я купил у пожилой еврейки бутылку “Макавейского” пива. Она сразу сказала:
— Вы из Одессы.
— Нет, я из Москвы, — возразил я.
— Нет, я вижу, что вы не еврей, но вы из Одессы. Если кто заходит из России, то только одесситы покупают у меня пиво. Скажите же, как там наша Одесса? Можно ли туда возвратиться?