Праздник состоялся, и впервые на закрытии кинофорума мы смогли определенно объявить место проведения следующего фестиваля: по приглашению А. Г. Лукашенко пятый “Золотой Витязь” пройдет в Минске.
1996 год
Хорошо работать с уверенностью в завтрашнем дне, в поддержке президента Белоруссии. И вдруг невероятное! — Ельцин издает отдельный указ о выделении средств на проведение V МКФ “Золотой Витязь” из резервного президентского фонда и присылает приветствие кинофоруму. Об указе президента я узнал из слухов и, конечно, не поверил. Сам указ почему-то от меня долго скрывали. В Петербурге на состоявшейся накануне открытия фестиваля встрече с председателем Госкино Арменом Медведевым я задал прямой вопрос:
— Правда ли, что существует президентский указ о “Золотом Витязе?
— Да.
— А почему же мне не сообщили об этом?
— Я сам узнал о нём недавно.
Присутствующий на приёме сотрудник администрации президента подошёл ко мне и надменно сказал:
— Вот видите. Вы ругаете президента, а мы вам деньги выделяем...
Позднее я узнал о реальной подоплёке этого чуда.
Ельцин подписал этот указ по рекомендации А. Г. Лукашенко.
И уже на следующий год приветствия президента России в адрес кинофорума мы не дождались. На мой запрос в администрации президента ответили: “Мы же уже посылали приветствие в прошлом году...”. Послали, получается, разок — и хватит.
В Минске совершилось то, к чему я готовился с самого первого “Витязя”. На пятый год существования фестиваля мы провели учредительную конференцию и приняли единогласное решение о создании Международного объединения кинематографистов славянских и православных народов. Президентом избрали меня, утвердили кандидатуры вице-президентов и членов президиума — 20 замечательных кинематографистов из 15 стран мира. Согласился войти в состав президиума и выдающийся русский писатель В. Г. Распутин, неоднократно уже принимавший участие в работе кинофорума.
Так из недр фестиваля “Золотой Витязь” поднялось международное кинематографическое движение. На конкурс начали приходить достойные второй части нашего девиза — “За возвышение души человека” — китайские, японские, монгольские, французские, английские, американские, немецкие, итальянские и другие фильмы. Не отступая от своих славянских и православных основ, но и не желая отталкивать наших иноземных единомышленников из-за различий в менталитете и религиозных воззрениях, мы решили утвердить новое название кинофорума. Отныне наш фестиваль становился Международным кинофорумом “Золотой Витязь”.
Некоторые мои коллеги забеспокоились — уж не предаём ли мы своей православной основы, столь широко распахивая двери нашего кинофорума. Я постарался успокоить “опасающихся” (к счастью, их было очень немного) и убедить их в том, что совершенство в себе и в искусстве посредством кинематографа ищут во всех странах мира, и мы не можем закрывать наши двери перед искателями — вне зависимости от их национальности и религиозных воззрений. Лично для меня как для руководителя “Золотого Витязя” основополагающими в этом вопросе стали слова великого русского мыслителя И. А. Ильина: “Плох тот художник, который не требует от своего создания художественного совершенства. Но каждое касание к совершенству приводит человеческую душу к дверям Царства Божия. Вот почему всякий истинный художник творит дело религиозное и есть Божий слуга, независимо от своей конфессиональной принадлежности и независимо от того, как он сам про себя осмысливает своё дело” .
Премии “За выдающийся вклад в славянский кинематограф” и золотой медали С. Ф. Бондарчука на пятом “Золотом Витязе” были удостоены Николай Николаевич Ерёменко (старший) и Владимир Васильевич Гостюхин, в Белграде мы вручили ту же награду великому сербскому актёру Бате Живоиновичу.
Весьма показательным для меня стало присутствие на кинофоруме наших польских коллег. Не один только Ян Кольский, но, я уверен, каждый из поляков, приглашённых на Кинофорум православных народов “Золотой Витязь”, задавался вопросом, что же это за фестиваль и каково ему здесь придется. Многие ехали с изначальным предубеждением. Я пригласил на наш фестиваль в Минск упоминавшуюся выше сотрудницу Польского телевидения пани Барбару Фундалинскую, которая чрезвычайно корректно, но, ощущалось, без сердечного тепла помогла мне в Варшаве отобрать фильмы на конкурс, исполняя таким образом свой служебный долг. В Минске я наблюдал за ней с особым интересом и увидел совершенно другую пани Барбару. Я видел, как день за днём сердце её оттаивало, бледность щёк сменил румянец и улыбка почти не сходила с её уст, глаза излучали сердечное тепло и нежность. Она открывала необыкновенно добрый и духовный мир “Золотого Витязя”, купалась в той атмосфере подлинной любви, которой лично я, так же как и она, как и все поляки, не встречал раньше ни на одном фестивале мира. Когда мы прощались, в глазах этой уже немолодой женщины стояли слезы. А любимица всех советских зрителей актриса Барбара Брыльска откровенно сказала в одном из выступлений: “Я была на многих фестивалях, но “Золотой Витязь” — это лучший фестиваль в мире. Как жаль, что поляки этого не знают”.