— А как оказались в Башкирии Ваши предки?
— В XVIII веке их, не спрашивая, приписали к уральским горным заводам. А в XIX веке, после освобождения от крепостного права, они — купили! — у башкир землю в складчину. Как шло соприкосновение православных и мусульман, русских и нерусских? Как два или даже три народа постепенно притирались друг к другу? Ответ нужно искать в языках народов, потому что язык — зеркало народной души. Одни слова умирают, другие, наоборот, рождаются. Может, напрасно мы иногда пытаемся сохранить их в живом языке — безвозвратно ушли понятия, которые они определяли. Есть слова-понятия, которые чрезвычайно редко, но рождаются одновременно у двух или даже у нескольких народов. И они говорят о взаимоотношениях этих народов больше, чем труды ученых-историков. Научных работ по взаимоотношениям башкирского, татарского и русского народов, наверное, уже тысячи, все они в большей или меньшей степени отображают часть истины, но народная душа, а значит — главное, порой остается за пределами этих исследований. И потому для меня главное в том, что, несмотря на сложность и порой драматичность исторических взаимоотношений этих трех народов, в языке каждого из них одновременно родилось великое слово “знакум”, не подчиняющееся ни грамматическим, ни стилистическим нормам ни одного из трех языков. Слово “знакум” не просто слово-понятие. Это целый всеобъемлющий свод законов, по которому три народа определяли взаимоотношения между собой. “Знакум” — не просто искаженное слово “знакомый”. Можно было отказать в хлебе, в помощи, в пристанище — другу, брату, свату, но нельзя было отказать “знакуму”, хотя никто не знал, почему. Считалось святым — приютить на ночлег “знакума”. И что бы ни писали некоторые новейшие историки в угоду новейшим политическим или иным веяниям, для меня отношения русского, татарского и башкирского народов будут определяться великим словом “знакум”. А все остальное от лукавого, привнесенное лжеинтеллигенцией, неумной, недообразованной, вышедшей из народа в прямом значении этого понятия и не вернувшейся в него, кричащей на каждом углу о национальном сознании, не менее политиков виноватой в развале великой страны, в трагедии Карабаха и Приднестровья и во всех других кровавых конфликтах на территории бывшего СССР... И, может быть, в самую трудную для меня пору именно Верховный муфтий России, в свое время подвергшийся мощному прессу со стороны не только откровенных ваххабитов, не без помощи московских политиков и думских законодателей захвативших чуть ли не треть мечетей России, поддержал меня своим словом: “Держитесь! Что сейчас происходит — проверка Вам. Это ваш не случайный крест, что Вы, по сути, бросив писать, посвятили свою жизнь восстановлению Димитриевского и других храмов, восстановлению памяти об Аксаковых, предвидя будущие славянские и неславянские беды, трагедию Югославии, посвятили свою жизнь восстановлению древних славянских и славяно-тюркских связей, организовав Аксаковский фонд, собирающий около этого храма ежегодный Международный Аксаковский праздник. Я помню Вашу статью “Где ты, новый Иван Аксаков?..”, прозвучавшую как бы в пустоту. Увы, в России ныне нет личности такого размаха, как Иван Сергеевич Аксаков. Я знаю, порой Вы приходите в отчаяние, порой Вам кажется, что строите храм на песке. Нет, у Вашего дела уже большие плоды. И главное, что в Вашем вроде бы чисто русском, православном деле Вам одинаково помогают как православные, так и мусульмане. Потому что Вы снимаете шоры с глаз людей. Потому что, говоря о Димитриевской поминальной субботе, Вы не устаете повторять, что, вопреки общепринятому, а точнее, навязанному мнению, на Куликовом поле Русь столкнулась не с Золотой Ордой, а вместе с Золотой Ордой — все с тем же коварным Западом, потому что Мамай к тому времени давно уже не представлял Золотой Орды и шел на Русь с генуэзской пехотой на папские деньги, а на помощь ему спешил литовский князь Ягайло, в войске же князя Дмитрия, наоборот, была татарская конница. Да, русские былины оставили в народе память на века о жестокости и унизительности монгольского ига. Будучи пусть и поэтическими, но все равно историческими хрониками, они не могли рассказать того, чего не было, что принесло бы другое, латинское иго: несомненно, Православная Русь была бы уничтожена, как в свое время Византия. Да, Золотая Орда покушалась на все: на имущество, на волю, но, подчиняясь какому-то глубинному, сакральному чувству, не покушалась на Веру. И получается, что, выдвинувшись на Запад и на время географически поглотив Русь, она спасла от уничтожения Православие. И после Куликовской битвы, когда Русь была обескровлена, и на нее в 1339 году двинул свои рати Витовт, навстречу ему неожиданно выступили монгольские рати, которые на реке Ворскле нанесли ему страшное поражение. Мне кажется, нельзя не согласиться с мнением великого евразийца Георгия Вернадского: “Битва на Ворскле — одно из величайших событий русской истории, хотя в этой битве восточнорусские полки не участвовали, а западнорусские участвовали на стороне Витовта”. Весь этот ряд перечисленных фактов можно объяснить только высшим смыслом истории, только Божьим Промыслом... Благодаря евразийству Россия стала великой державой. И Вы — евразиец, только не отвлеченный философ, а представитель конкретного практического дела. Можно много спорить по этому вопросу, но только конкретное дело и ясное понимание цели может сегодня спасти Россию. Впрочем, что спорить о евразийстве?! Европа и Азия не случайно, словно мощным сварочным швом, соединены Уралом, в предгорьях которого не случайно родились Аксаковы”.
— Широко известна и другая программа Аксаковского фонда — проведение в рамках Праздника славянской письменности и культуры уже ставшего традиционным Праздника Николы Вешнего с фестивалем колокольного звона в другом созданном с Вашей помощью историко-культурном центре “Никольский храм” в недавно еще мертвом селе Николо-Березовка на северо-западе Башкирии...
— Это самое древнее русское село на территории Башкирии, основанное еще Строгановыми. Чудотворную икону Николая Угодника Березовского в свое время призывал на Москву царь Иван Васильевич Грозный, он даже специально для нее построил церковь, которая так и называлась — Николы Закамского, к сожалению, она не сохранилась. Но пришло время: попросилась икона обратно... Предвидя великие беды России, в Николо-Березовку специально поклониться чудотворной иконе дважды приезжала великая княгиня и будущая великомученица Елизавета Федоровна... Так вот это древнее богатое село было уничтожено окончательно уже совсем недавно, в шестидесятые годы XX века: оно должно было уйти на дно нового рукотворного моря на Каме. Но нет худа без добра: так называемая перестройка не дала осуществиться этому проекту. И стояли несколько десятилетий каменные дома удивительной архитектуры с пустыми глазницами окон и провалившимися крышами и полуразрушенный храм, когда-то один из самых величественных в России. Но нашелся человек, уроженец Николо-Березовки, предприниматель Валерий Григорьевич Тетерев, который однажды пришел ко мне (до этого он уже помогал Аксаковскому музею в Уфе): “Давай попробуем восстановить храм...”
Валерий Григорьевич — редкостный человек. К сожалению, таких людей ныне в России мало. Приходя в Аксаковский музей, он высмотрел в фольклорном коллективе девушку-красавицу и вскоре на ней женился. На заседании Фонда при распределении обязанностей я в шутку сказал ему: “В России сложилась очень тяжелая демографическая ситуация. Поручаем тебе демографическую программу”. Проходит год, и я получаю телеграмму: “Россия не погибла, родился Гришка Тетерев”. Через полтора года вторую: “Россия не погибла, родился Ванька Тетерев”. На сегодняшний день таких телеграмм у меня уже четыре... Честно скажу, что я не очень-то верил в восстановление Свято-Никольского храма, кроме всего прочего продолжал жить и здравствовать проект затопления села. Оказалось, что для новой российской власти, вроде бы начисто отвергнувшей прежнюю власть, остались директивными многие постановления Политбюро ЦК КПСС, потому закон по-прежнему запрещал в Николо-Березовке любое строительство. Нас неожиданно поддержал Президент Башкортостана М. Г. Рахимов указом о создании историко-культурного центра “Никольский храм”. В. Г. Тетерев начал с того, что поставил покаянную часовню на родительском кладбище. И когда ее в ночь на Пасху ритуально сожгли, зная, что истинные злодеи останутся в стороне, а пострадают мальчишки, которых хитро подговорили на преступление, он не пошел в милицию, а поставил на месте сожженной деревянной каменную. Сейчас Свято-Никольский храм стоит над Камой в своей прежней красе, действует в колокольне храма созданный В. Г. Тетеревым церковно-исторический музей, чтобы спасти храм от подмыва Камой, отсыпана двухкилометровая дамба-набережная, вместо старого деревянного через речку Пензу перекинут новый стометровый бетонный мост на полуостров, на котором находится храм. На поднятие колоколов, отлитых все тем же Николаем Пятковым, по подсчетам милиции, в мертвом селе собралось около пяти тысяч человек, а через год в селе состоялся уже Всероссийский праздник колокольного звона, и сейчас храм, может, единственное, что мешает осуществлению сатанинского проекта о поднятии уровня рукотворного моря...