Здесь в очередной раз проявилась важнейшая особенность тактики президентской команды: требовать сразу очень многого с большим запасом, добиваться некоторых уступок и максимально их использовать в свою пользу. В данном случае такой уступкой стало назначение референдума.
Почему мы говорим, что референдум был стране навязан? Разве мы в принципе против выявления воли народа путем всеобщего голосования?
Нет, конечно, не против. Но чтобы всенародный опрос действительно выявил реальные общественные предпочтения, полемизирующие политические стороны должны находиться в равных условиях и, в первую очередь, должны иметь равные возможности излагать свою точку зрения на государственном радио и телевидении. Именно исходя из этих соображений партия призывала в свое время к бойкоту президентского плебисцита, который намечалось провести под руководством самозванной «комиссии Шумейко», ибо таким руководством благоприятный для президента результат был однозначно запрограммирован. Тогда в своем намерении бойкотировать плебисцит мы были полностью правы.
Но когда референдум был назначен Верховным Советом, ситуация изменилась. Оппозиция решила призвать своих сторонников участвовать в голосовании только потому, что одновременно с назначением референдума были приняты решения, направленные на ликвидацию президентской монополии в государственных СМИ, на ликвидацию политической цензуры на радио и телевидении, создание наблюдательных советов.
Увы, эти решения остались на бумаге. Для их реализации Советы noчти ничего не сделали, а оппозиция на этот раз не смогла подтолкнуть их к решительным действиям. Когда стало ясно, что Советы в этом отношении безвольны и бессильны, что оппозиция не может сконцентрировать силы и переломить ситуацию, что президентская сторона скорее умрет, чем поступится информационной монополией, когда выявилась вся гнусность и низость всех методов информационно-пропагандистского оболванивания населения, не лучше ли было вновь отказаться от участия в референдуме, призвать к его бойкоту?
Трудно судить задним числом, но ясно, что изменения позиции в этом вопросе были восприняты обществом как колебания, признак нерешительности и сослужили нам плохую службу. Мы не сумели широко и доходчиво разъяснить даже своим сторонникам суть нашей позиции и причины ее изменения, в результате чего настроение граждан, не принимающих нынешнего режима, застыло где-то в промежуточном положении между бойкотом и активным участием…
…Усредненные и округленные результаты голосования по двум первым вопросам таковы:
– поддержали Ельцина и его политику 36 % населения;
– не поддержали (сказали «нет» или испортили бюллетени) 28 %;
– не приняли участие в референдуме 36 %;
– итого в сумме 100 %. Активность населения — 64 %, относительная поддержка Ельцина (то есть от числа принявших участие в голосовании) — 56 %. Каковы могли бы быть результаты в случае, если бы противники президента были более твердо сориентированы нами либо на бойкот, либо на активнейшее участие?
В первом случае, при ориентации на бойкот, достаточно было, чтобы половина из тех 28 процентов, что голосовали против, не пришли на участки и референдум был бы признан несостоявшимся из-за отсутствия кворума.
Достижим ли был такой результат? Я думаю, что при правильной постановке разъяснительной работы, при отсутствии колебаний в агитации за бойкот вполне достижим.
Теперь возьмем второй вариант: четкую, без колебаний, ориентацию на активное участие всех сторонников оппозиции в референдуме.
Как показали надежные социологические исследования в самый канун 25 апреля, среди тех, кто решил игнорировать голосование, противники президентской политики составляли три четверти. Следовательно, из 36 процентов неучаствовавших насчитывается около 27 процентов потенциальных сторонников оппозиции, но пассивных и уже отчаявшихся изменить что-либо голосованиями. Если бы из их числа нам удалось расшевелить всего одну треть и привлечь на участки для голосования, то итоги референдума имели бы следующий вид:
– поддержало Ельцина — 36 %;
– не поддержало — 37 %;
– не участвовало — 27 %;
– активность населения — 73 %;
– относительная поддержка Ельцина — 49 %, т. е. меньше половины.
Возможен ли был такой итог? Ведь гладко только на бумаге. Чтобы проверить это, нужно обратиться к конкретным результатам референдума.
По нашей цифровой прикидке заложена весьма высокая активность избирателей — 73 %. Поэтому и обратимся к реальным итогам голосования в тех округах, где активность была именно такой (напомню, что в среднем по стране она составила 64 %). Вот средние суммарные итоги голосования по первому вопросу по РУССКИМ округам (национальные округа не берем, ибо активы голосования в них имели свою специфику), активность в которых составила свыше 70 %. Для наглядности сравнения повторю еще раз результаты нашей арифметической прикидки.
Итак.
Расчет: активность — 73 %, «да» — 36 % , «нет» — 37 %, воздержалось — 27 %, относительная поддержка Ельцина — 49 %.
Реальный результат по активным регионам: активность —73 %, «да» —35%, «нет»—38%, воздержалось — 27 %, относительная поддержка Ельцина —48%.
Как видим, совпадение практически полное.
А теперь для еще большей наглядности — те же показатели, но уже по округам (также русским), в которых активность составила менее 60 %: активность — 58%, «да» — 35 %, «нет» — 23 %, воздержалось — 42 %, относительная поддержка Ельцина — 61 %.
Обращаю ваше особое внимание на то, что абсолютная поддержка президента (от списочного состава избирателей) в обоих случаях одинакова — 35 %; вся разница итогов обусловлена исключительно различной активностью.
Между этими двумя противоположными группами округов лежит вся страна с массой нюансов, которые и дали окончательный результат. Но анализ крайних случаев наглядно высвечивает сквозную тенденцию: чем выше была активность населения при голосовании, тем меньшей поддержкой пользовались президент и его политика. Нужно разобраться, в чем здесь дело, какие объективные и субъективные факторы повлияли здесь на активность.
Перечислю все округа с активностью свыше 70 %. Это Белгород, Воронеж, Калуга, Кострома, Курган, Курск, Пенза, Псков, Рязань, Смоленск, Тамбов. Диапазон активности — от 70,4 % (Кострома) до 78,5 % (Рязань). Из этих 11 областей по первому вопросу поддержали лично Ельцина только Калуга, Кострома и Курган и ни одна не поддержала по второму вопросу.
А теперь пассивные (меньше 60 %) регионы: Приморье, Хабаровск, Астрахань, Иркутск, Кемерово, Магадан, Мурманск, Сахалин, Тюмень. Все 9 регионов поддержали Ельцина по первому вопросу, и лишь Кемерово ответил «нет» по второму. Диапазон — от 55,1 (Приморье) до 59% (Тюмень).
А теперь я предлагаю вам сличить результаты на двух крайних полюсах активности — в Приморье и в Рязани. В Приморье абсолютная поддержка Ельцина составила 35,4 %, что при активности в 55,1 % дало относительную поддержку в 64,3 % (значительно выше средней по стране). В Рязани же, хоть абсолютная поддержка оказалась выше, чем в Приморье — 39,1 %, благодаря высокой активности избирателей относительная поддержка не дотянула до половины и составила 49,8 %.
Я думаю, что даже на слух вы заметили различие между активной и пассивной группами регионов. В первой все области, за исключением Курганской, — это Центральная Россия, исконно русские места с высоким удельным весом аграрного сектора экономики (но Курган — также земледельческий район). Во второй группе все регионы, за исключением Астрахани, относятся к Сибири, Дальнему Востоку, Крайнему Северу. Это преимущественно окраинные сырьевые регионы с развитой добывающей промышленностью, претендующие на статус свободных экономических зон, рассчитывающие на выгодную внешнеэкономическую деятельность…