По сравнению с физическим опустошением страны не менее разрушительные последствия имело опустошение духовно-нравственное, привнесенное в наш народ при Сталине принудительным лицемерием. Каждодневная и обязательная ложь, быстро входившие в привычку двоемыслие и цинизм, искусственный энтузиазм, демонстрация «общественно-полезной», но насквозь фальшивой активности разрушали дух и душу не менее чем бытовая нищета, страх и подневольный труд. В липкой паутине лживых слов, лозунгов и образов человек оказывался бессильным, по словам Бориса Пастернака, перед «колдовской силой мертвой буквы». Если Ленин отнял свободу слова, то Сталин – свободу молчания, которое расценивалось властью как скрытое неучастие и неодобрение. Сталин призывал советских людей не только на «трудовую вахту», «в ряды борцов за выcполнение плана», «ликвидацию прорывов», но и к «большевистской бдительности», «к отпору вражеским выпадам и вылазкам». Человек учился «разоблачать замаскировавшихся врагов», «наймитов империалистических разведок», «взволнованно» одобрять «мудрые решения партии и правительства» и «героически жертвовать собой».
«Великие достижения» Сталина превратили Россию в одно безграничное кладбище, на котором наших соотечественников, как правило, убивали и закапывали без отпеваний и погребения, в безвестных и бесчисленных братских могилах. Но свою главную историческую миссию Сталин выполнил: олицетворяемая им власть партийной номенклатуры стала совершенной и неодолимой. Цена сталинского тридцатилетия – миллионы погубленных человеческих жизней: 11–12 млн. погибших в мирное время и 27 млн. ныне признанных военных потерь. А кроме того, изолгавшаяся и, рухнувшая, в конце концов, под тяжестью собственной лжи, страна. Как Сталину удалось создать такую систему подавления и деградации человеческой личности?… Русский мыслитель и философ Фёдор Степун искренне полагал, что за Сталиным стоял дьявол. Так это или нет, но, во всяком случае, сегодня непримиримая позиция в дискуссии о Сталине и сталинской власти не может рассматриваться как частный политический выбор. Или общественный вызов.
Это единственно возможное и достойное отношение к хозяину мертвой буквы.
В воскресенье 20 декабря с 17 до 18 часов на радио «Эхо Москвы» состоялся прямой эфир К. Александрова с Евгением Киселёвым о генерале А.А. Власове. Инициатива «Эха» и Е. Киселёва. Кроме того, в тот же день Виталий Дымарский, ведущий рубрики «Цена победы» записал с К. Александровым интервью по теме «Офицеры генерала Власова». В газете «Санкт-Петербургские ведомости» вышла статья К. Александрова к 130-летию со дня официального рождения И.В. Сталина (на самом деле Сталин родился не в 1879, а в 1878-м году), которая публикуется в качестве другой точки зрения в противовес статье 1-го секретаря Ленинградского обкома КПРФ Юрия Белова. К сожалению, редакция сократила текст. Полная авторская версия представлена ныне читателям «Посева». Курсивом выделены фрагменты, которые были сокращены редакцией газеты «Санкт-Петербургские ведомости» при подготовке материала к публикации.
Александр Искандарян.
Южный Кавказ между изоляцией и интеграцией: генезис и перспективы
Южный Кавказ – сравнительно небольшой по территории и населению регион, расположенный между Черным и Каспийским морями, между Россией, Турцией и Ираном. Территория региона меньше территории Великобритании, а совокупное население примерно равно населению Нидерландов. Перешеек, лежащий между Россией и Ближним Востоком с одной стороны, и Центральной Азией и Европой – с другой, имеет серьезное стратегическое значение для будущего развития довольно большого и важного региона, лежащего на пересечении Юго-Восточной Европы и Большого Ближнего Востока.
Для того, чтобы понять очень многие особенности развития Южного Кавказа, полезно представить себе генезис региона как такового. Понятие Южного Кавказа как единого региона с более или менее четкими границами – явление сравнительно недавнее. До начала XIX в. регион входил в состав отчасти Персидской, отчасти Оттоманской Империй, а также в полувассальные княжества и царства между этими империями. Свою общность жители региона не ощущали, никакой общекавказской идентичности просто не существовало. Люди имели различные пересекающиеся и наслаивающиеся друг на друга виды религиозной, локальной и этноязыковой идентичности. Скажем, человек мог ощущать себя жителем Шемахи, персоязычным прихожанином Армянской Апостольской Церкви, или, скажем, грузиноязычным суннитом, жителем Аджарии, подданным турецкого султана. Никакого ощущения общности не было даже у образованных людей того времени.