Невзрачный, запущенный вид постройки, облезлых стен, кое-где уже подернутых плесенью и бурой ржавчиной, вызвал среди туристов шепот разочарования. Толстяк демонстративно развернул перед собой иллюстрированный журнал.
— Башня далеко не так безобидна, как это представляется на первый взгляд, — заторопился с объяснениями экскурсовод. — Сравнительно недавно здесь побывала археологическая экспедиция, которая смогла узнать достаточно много о прошлом планеты. Оно, в общем, тривиально и характерно почти для всех планет, кончивших самоубийственной войной. В последние годы перед своей гибелью обе враждующие стороны стали испытывать острую нехватку живой силы. Этим и вызвано сооружение объектов, один из которых вы видите. Их было много, но в рабочем состоянии сохранился только один…
— Уж не хотите ли вы сказать, — осведомился — впрочем, без особого любопытства, — кто-то из путешественников, — что башня способна создавать эту самую «живую силу»?
— Как, живых людей? — вскричала старуха. — Вы сказали: живых?
— О нет, речь идет о клонах, то есть двойниках, — ответил экскурсовод. — Способ их, если можно так выразиться, изготовления чрезвычайно прост. Достаточно поместить человека — живого, обычного человека — внутрь башни, как тотчас срабатывает механизм клонирования, и из всех дверей, которые расположены по периметру здания, начинают выскакивать двойники. Они во всем подобны своему оригиналу. На них та же одежда, с ними те же вещи, даже интеллект клонов, как удалось выяснить, приближается к интеллекту помещенного внутрь башни индивида. Существенное отличие их от оригинала (заключается в том, что они созданы прежде всего для войны, для убийства; в них изначально, уже при самом процессе создания, заложен сильный заряд агрессивности; едва возникнув, они сразу начинают искать, к чему бы приложить переполняющую их боевую энергию. Поэтому пространство вокруг башни замкнуто стеной и разделено на секторы — чтобы клоны не истребили друг друга в первые минуты после своего появления…
— Неплохо было бы посмотреть на это в натуре! — воскликнуло сразу несколько голосов.
— Для этого здесь и предусмотрена короткая остановка, — отозвался экскурсовод. — На нашем звездолете в особо охраняемом отсеке находится группа опасных преступников, приговоренных судом Сэйдана к смертной казни. Туристическое агентство выкупило право на свершение приговора…
— Странным, однако, образом вы намереваетесь их казнить! — недовольно перебил его толстяк с сигарой. — Вместо того, чтобы уничтожить преступников, вы хотите их… размножить!
— Но это и будет казнью… В окруженном стеной пространстве, которое вы видите внизу, преступник окажется один на один со своими двойниками, охваченными жаждой убийства. Они тотчас начнут охотиться друг за другом, и преступнику не останется ничего другого, как тоже вступить в драку. Ему просто негде будет скрыться… И, уверяю вас, все закончится довольно быстро. Клоны прикончат друг друга, а заодно — и того человека, с которого началось клонирование. Возможно, и даже наверняка, кто-то один останется в живых. Самый последний. И необязательно, чтоб этим оставшимся был человек…
— Но если все они будут похожи друг на друга, — сказала одна из дам, — то как мы узнаем, кто из них кто?
— Да вам-то какая разница? — воскликнул неугомонный толстяк.
— Я к тому говорю, — пояснила дама, — что вдруг этим последним, кто выживет, окажется человек?
— Нет ничего проще, сударыня, — ответил экскурсовод. — За уцелевшим мы вышлем зонд, и если это клон, то он исчезнет, растворится в воздухе, когда зонд поднимет его на пару сотен метров от поверхности… Если уцелеет человек — что, повторяю, весьма маловероятно, — то он благополучно достигнет звездолета, где ему будет оказана медицинская помощь. В этом случае фирма помилует его и он будет высажен на первой же обитаемой планете.
— Валяйте, запускайте ваших преступников, — зашумело оживившееся собрание. — Невелико удовольствие любоваться на драку, так мы хоть «поболеем» за своего, за человека!
— Мы обставим сражение так, что для вас, господ это будет игрой наподобие рулетки, в которой полем станет весь этот обнесенный стеной лабиринт, а шариками — гладиаторы, которые будут бродить по нему и истреблять друг друга, — с любезной улыбкой сказал экскурсовод.
И он предложил всем пройти в соседний зал.
— Располагайтесь, господа, прошу вас, — перейдя туда, он рукой показал на широкий круглый стол с мерцающей голубоватым светом поверхностью и расставленные вокруг него кресла.
Все расселись. Поверхность стола представляла собой экран, на который проецировалась башня и лабиринт вокруг нее. Глядя на этот экран, казалось, будто смотришь на загадочную постройку древних с высоты птичьего полета.
— Надеюсь, сегодняшний вечер будет таким же приятным, как и все предыдущие вечера нашего прекрасного путешествия, — сказал экскурсовод. — Итак, мы открываем казино, где рулеткой будет этот экран, который покажет нам все, что происходит в лабиринте! Обязанности крупье я, с вашего разрешения, возьму на себя… — он отвесил церемонный поклон. — Сейчас, сбросив в башню одного из наших гладиаторов, мы разбудим ее древний механизм. Тотчас начнут появляться двойники. На экране возле каждого из них засветятся цифры порядкового номера, чтоб вы могли делать ставки — на одного или на нескольких, как вам больше понравится… А пока взгляните сюда… — он показал на стену, где замерцал еще один экран.
На нем возник крепкий коренастый человек с черными усами. Не зная, что его видят, он утирал нос и засовывал за голенище сапога большой зазубренный нож. Еще один нож был приторочен к его поясу.
— Экземпляр номер один, — сказал экскурсовод (теперь уже крупье). — Приговорен к смерти за вооруженные грабежи и убийства.
К человеку с ножами приблизился массивный, медленно переставлявший ноги кибер и бесцеремонно толкнул его. Усач понуро поплелся к двери. Экран на стене погас.
— Наш первый экземпляр спускается в зонде к размножающей башне, — сообщил крупье, длинной палочкой показывая на центр стола-экрана. — Вот вы видите спускающийся зонд. Он подлетает к башне и… сейчас кибер швырнет нашего гладиатора прямо в ее пустую утробу… Вот, полюбуйтесь!
Сидевшие за столом разразились изумленными восклицаниями, глядя, как из всех дверей башни начали стремительно выскакивать усачи, вооруженные ножами. В считанные секунды башня опустела. Клоны, и среди них осужденный рассеялись по лабиринту.
— А где все-таки наш-то? — недоумевала старуха с брошью, вглядываясь в совершенно одинаковых человечков на экране. — Я даже не успела углядеть. Они посыпались из башни, как горох…
— Клонирование происходит с чудовищной быстротой, — объяснил крупье. — Поэтому человеку, помещенному внутрь устройства, необходимо как можно скорее его покинуть. Каждая секунда промедления чревата появлением новых двойников, а это уменьшает его шансы выжить в предстоящем поединке. Осужденный получил инструкцию на этот счет и, как видите, поторопился. Но и за те секунды, что он провел в башне, он успел наплодить свыше трех десятков клонов… Сейчас все они разбрелись по лабиринту… Определить, кто из этих тридцати четырех тот, с кого началось размножение, теперь не представляется возможным. Мы выясним это только после того, как они истребят друг друга — Крупье дал знак официантам внести напитки и принялся излагать условия игры, оказавшейся очень похожей на обыкновенную рулетку.
Возле каждой фигурки на экране светился ее порядковый номер, который неотступно сопровождал ее в блужданиях по лабиринту и кровавых стычках с другими фигурками. На эти цифры и делались ставки, причем самый крупный выигрыш должен был достаться тому, кто угадает номер уцелевшего в поединке.
Крупье еще не кончил объяснений, а экран уже показывал вспыхнувшую в лабиринте бойню. Гладиатор — выхватив ножи, ринулись друг на друга. Видимость был настолько хорошая, что можно было различить горящие яростью глаза, разинутые в неистовом реве рты, страшные кровавые раны. Каждый дрался сам за себя. Раненых мгновенно добивали.