Когда вертухай вдруг свернул налево, Иван дернул его за лапу — не ошибся ли? Но тот пробубнил, что все верно. Иван помнил, что в прошлый раз он попал в Меж-архаанье другим лабиринтом, и потому скрипел зубами, но молчал.
Наконец их вынесло наружу.
— Зал Отдохновений, — буднично и уныло доложил вертухай и с опаской покосился на чужака.
Белесый туман плыл по мраморному полу. Почти как в Осевом, подумалось Ивану. Он обернулся — ни вертухая, ни шара не было. Сбежал, паскудина! Ну и ладно, ну и черт с ним! Иван сделал шаг вперед, потом еще шаг. Далеко-далеко, почти у незримого горизонта возвышался над полом хрустальный куб-пьедестал. На нем трон. Трон — это сила и власть. Трон — это могущество! Но до него надо добраться.
Иван бросился вперед. Г лаза у него горели, сердце билось Учащенно. Он обязан успеть! Он обязан влезть на пьедестал, забраться на трон!
Он много чего обязан!
Из клубов тумана, справа и слева, выскочили два десятка трехглазых. Бросились на него с обеих сторон, заходя полукругом. Опять они? Нет, Иван вспомнил, это слуги, неживые слуги или киберы, этих вообще жалеть не следует. Но лучеметом их тоже не возьмешь. Вся надежда на меч-кладенец да на ловкость. Он еще сильнее рванул вперед, пытаясь обойти тварей, выскользнуть из полукруга их забот. И он почти достиг этого, когда одна из тварей уцепила его изогнутым когтем, повалила. Иван еле успел выставить меч острием вперед — и чудесное лезвие пронзило, продырявило первого. С таким оружием он бог! он герой! он непобедим! Ивану разом припомнилось, как он бился с трехглазыми — это было лютой пыткой, он рвал их на куски, рассекал, жег, сбивал с ног, вышибал и выдавливал страшные, нечеловеческие глаза, выдирал шевелящиеся жвалы. Но они были невероятно живучи, они были неубиваемы. Он изнемогал в схватках с ними, и почти всегда побеждали они, не убивая его, не вышибая из него духа, а лишь жестоко избивая его, пытая, терзая, мучая. А потом они всегда подвешивали его в подземных темницах. Это было нескончаемой пыткой. Но теперь он властелин над ними! Цай выручил его, да что там выручил! Цай спас его! С таким мечом можно хоть к дьяволу в гости в саму преисподнюю!
— Ну, как хотите! — зарычал Иван.
И «тройной веер» разбросал сразу шестерых — теперь они не жильцы на белом свете. От седьмого он увернулся, восьмому выбил верхний глаз пяткой, девятому прожег подбородочные жвалы, десятому снес долой голову вместе с половиной левого плеча — меч был просто волшебным! меч тридцать… какого-то века! сказка! чудо! сверхоружие! — Иван перепрыгнул еще через четверых, на лету распарывая им затылки, упал на спину, трижды перевернулся, перекатился боком и снова выставил острие — опять первый из преследователей напоролся на него. Готов! И еще один готов! Осталось семеро… Иван неожиданно резко остановился. И те замерли. И тогда он бросился на них с воинственным кличем, будто в детской игре, а не в смертном бою.
— Ну, нечисть, получай!
Стоявший посередке прорвал ему коротким иззубренным тесаком пластик комбинезона, оцарапал. И потому Иван сразил его первым. Остальных он изрубил в крошево, в капусту — рука не могла остановиться, нервы, проклятые нервы!
Путь был свободен. И Иван опрометью понесся вперед, не жалея ни ног, ни сердца, ни легких. Он летел стрелой, пулей, молнией… Но хрустальный куб-пьедестал ни на метр не приближался. Это было непонятно, невозможно. Но это было! Причуды Меж-архаанья! Забавы средоточия многомерных пространств! Иван начинал уставать — страшно, люто, до рези в мышцах и колющей боли под ребрами. Но он не приближался.
— Господи! Да пропади все пропадом!
Он рухнул с разбегу на колени, ударился о холодный мрамор всем телом. И снова из клубящегося тумана бросились к нему нелюди, снова стали смыкать полукруг. Но не это ошеломило Ивана. Другое! Там, у самого горизонта, но не в дымке, а до боли четко выросла вдруг из небытия костляво-исполинская фигура Мертвеца-Верховника в угловатых доспехах. И это был конец. Иван видел огромный двуручный меч в руках у Верховника. Его собственный меч в сравнении с этим орудием смерти казался былинкой. Он вспомнил, как Верхов-ник настиг его, как он пронзил его своим жутким мечом-гиперщупом, как его зашвырнуло аж в самую «форточку» — тогда они забавлялись с ним как с «амебой», как с «комаришкой». Теперь ему не миновать смерти.
Иван даже слышал, как Верховник скрипел своими огромными костяными суставами, как лязгали его исполинские доспехи, как скрежещуще хохотал он сам. Нет, рано еще тягаться со сверхнелюдями, существами высших порядков, рано, он и есть слизняк, амеба, комаришка!
Трехглазые твари приближались. А у Ивана рука не поднималась, он готовился к смерти, ждал ее прихода.
— Прощай, Лана, — просипел он себе под нос, — прощай, если ты меня слышишь!
И вдруг прямо в мозгу откликнулось: «Рано прощаться, Иван! Ты что это, пришел сюда, чтобы умереть у меня на глазах? А другого места ты не мог выбрать!» Голос был странный, почти без хрипотцы, если бы Иван был в ином месте и в ином состоянии, он бы голову дал на отсечение, что этот голос принадлежит Свете, Светке — его любимой, погибшей жене, дважды погибшей и погубленной им. Иван встрепенулся.
Но иное явилось ему.
Быстрым движением вытащил он черный кубик. Сжал в руке.
И не было мига. Не было полумига… Он уже сидел на троне. В этом невероятном сверхагрегате сверхвласти. И он знал, что надо делать. Иван будто двумя руками, резко отпихнул прыгнувшего на него Верховника — и тот отлетел на мрамор, рухнул с грохотом, рассыпался, но тут же вновь воссоединился, взревел от бессилия и отчаяния. Верховник все понял. Он проиграл!
Только тогда Иван поднес ладонь к глазам и поглядел на маленький, такой безобидный на вид черный кубик. Ретранс! На этот раз он не подвел! Он перебросил его прямо в это удобное креслице с чудесными мягкими подлокотниками — усадил прямо в Трон. И теперь нет ему равных во всем зале Отдохновений. И Мертвец-Верховник — его раб и слуга.
Иван сунул ретранс в клапан. Потом расслабился… достал из подмышечного карманчика кристалл. Большой, сверкающий всеми гранями, кроваво красный, тот стал настоящим Кристаллом, сверхмощным усилителем пси-энергий. Иван сморщился от досады, но он не мог отдать Кристалла Сихану, не мог, ведь его вынесло в камере. А Авварону он его и не отдаст никогда. Авось еще и самому пригодится!
И тут Мертвец-Верховник начал на глазах таять, растворяться в тумане. Этого и следовало ожидать, как Иван сразу не догадался! Ведь чудовищный монстр, один из властелинов Системы мог пребывать в разных местах… и он убегал! он оставлял поле боя победителю! Нет!
Иван вскинул вверх Кристалл.
— Стоять! — заорал он. — Стоять на месте! Исполинская фигура Верховника содрогнулась, будто ее ударило невидимой молнией. И стала обретать зримые, плотские черты. Кристалл действовал! Прекрасно. Иван мысленно приказал трону окутать Верховника двойным колпаком силовых полей. Пусть постоит немного, пусть подумает, оценит обстановку.
— Вот ты как… — громовым шипом прошипел вдруг Верховник. — Ведь это ты, комаришка! Ты посмел меня укусить? Ты пьешь мою кровь? И ты не догадываешься разве, что я могу тебя прихлопнуть?!
— Попробуй, прихлопни! — с язвительной улыбкой крикнул Иван.
— Не сейчас. Но прихлопну! — пообещал Верховник. И откинул забрало стального, почерневшего от времени шлема. Из прорези смотрела на Ивана пустота, ничто.
— Не пугай меня, — спокойно проговорил Иван. — Теперь ты мой раб. И ты можешь не сомневаться, я уничтожу тебя во всех пространствах и измерениях, во всех твоих ипостасях! Уничтожу, даже если тебя нет!
Верховник начал поднимать руку с зажатым в ней огромным мечом. Но не смог поднять. Незримые барьеры коконом сдавливали его тело, его мертвую плоть, вобравшую в себя нечто, не имеющее названия.
— Но я могу и даровать тебе существование, — сказал вдруг Иван. — Если ты будешь столь же разговорчивым и покладистым как и в прошлый раз. Не жизнь, ибо ты не живешь, а существование и растворение в пространствах. Ну так как?!