Виталий Обедин
РЕЗИДЕНТ И УТРОБА
Фантастическая детективная повесть
— О, Боже! — простонал Томас Грегор.
Спустя пару секунд детектив второго класса повторил, на пару октав повысив и без того звучный голос:
— О, Боже!
В широко раскрытых глазах детектива медленно выкристаллизовывался шипастый ком ужаса. Гримаса отвращения кривила его тонкие губы. Было видно, что Грегора тошнит и вот-вот вырвет.
— Я… — голос его осекся, — …я больше не могу видеть это!
Горло Томаса издало низкий спазматический звук. Он судорожно сглотнул, попятился к распахнутой настежь двери, резко крутанулся на каблуках и выбежал из коттеджа, едва не вынеся косяк своими широченными плечами.
Я же остался, с мужеством мифического героя борясь с тошнотой, вздыбившей желудок похлеще, чем Медный всадник своего медного же скакуна. Хорошо еще, что сегодня мне не удалось толком позавтракать. Впрочем, эта мысль слабо утешала.
То, что видели мы с Томасом Грегором действительно было ужасно.
Коротко остриженные «ежиком» волосы на моей голове шевелились, ничуть не уступая в подвижности змеиной шевелюре Медузы Горгоны. Никогда еще за всю свою карьеру оперуполномоченного детектива из специализированного отдела при российском департаменте КИВ — Комиссии по Инопланетным Ведомствам, мне не доводилось видеть что-нибудь подобное.
От супругов Лоуэллов практически ничего не осталось. Комната, где произошло убийство напоминала скотобойню (во всяком случае такую, какой я ее себе представлял — в нашем веке подобный анахронизм можно было увидеть разве что изрядно покопавшись в архивных материалах). Стены, пол, потолок, все было забрызгано кровью, словно краской из неисправного пульверизатора. Ошметки плоти и вывороченные внутренности мокли в темно-багровых лужах. Лоскутья кожи, мяса, мышц, нечистоты из распотрошенных желудков, смешанные в непередаваемо тошнотворное месиво, кровавыми кляксами покрывали полированный паркет.
Ни один, даже самый извращенный и озверевший сверх всякой меры садист не сумел бы учинить такое…
Я помотал головой и попытался глубоко вздохнуть, что удалось мне не без труда. Облизнув разом пересохшие губы, я поднял объемистый цилиндр голографической камеры. Спектральные лазерные лучи блеснули пару раз в полусумраке мрачной комнаты, пропитанной ощущением и запахом смерти, и я тут же бросился вон, прикрывая рот ладонью. Дробно стуча по ступенькам подошвами ботинок, я сбежал с крыльца коттеджа Лоуэллов и очутился в прилегаемом к нему саду. Том был тут же — он стоял, упершись бугрящейся мускулами рукой в невысокое аккуратно подстриженное деревце и опустив голову. Его неудержимо рвало.
Не в силах совладать с брезгливостью, я помедлил, прежде, чем подойти к детективу. Опустошив желудок, Грегор повернулся ко мне, несколько раз сплюнул, утер кулаком губы и хрипло проговорил:
— Не человек это сделал, Вик… Ты же сам видел!.. Не мог человек сделать подобное. Просто физически не мог!
Я молча кивнул в ответ, подобное заключение не минуло и мою голову.
Твердое угловатое лицо Тома исказила злобная гримаса, сделавшая парня похожим на безумного берсеркера.
— Я не знал этих Лоуэллов, — медленно, тщательно подбирая слова, пробормотал он, с хрустом сжимая огромные кулачища. — Но, клянусь, я отомщу за них этому ублюдку, кем бы он ни был! Если доберусь до него первым — прикончу на месте, без колебаний! без всяких раздумий!.. Я знаю, что это незаконно. Частное правосудие, суд Линча, называй это как хочешь, но я достану его. А там плевать, что понизят в звании, а то и вовсе выгонят из полиции… Вик, такая тварь не имеет права даже на лишнюю секунду жизни.
Эмоции он выражал не по-английски бурно. Впрочем, Том и внешним обликом больше походил на скандинава. Парень был в шоке.
— Успокойся, Том, — мягко сказал я, пытаясь дружески похлопать его по плечу, но полицейский резко отстранился.
— Я найду его, Банев, — угрюмо пообещал он. Типично английское упрямство.
В воздухе послышался пронзительный вой полицейских сирен. Я поднял голову и, сощурив глаза, различил среди точек снующих во все стороны флайеров быстро увеличивающуюся в размерах каплю полицейского реактивного хоупа. Такие используются только службами особого назначения. Быстро же они прибыли. Мы с Грегором опередили их на каких-то две-три минуты.
— Не завидую я им, — хрипло произнес детектив. — Этим ребятам ведь только предстоит увидеть… это.
Хоуп полицейских расцветок мягко опустился прямо в саду, подминая ровно подстриженную роботом-газонокосилкой траву. Я бросил взгляд на герб — так и есть — отдел по расследованию убийств, Скотленд-Ярд. Да, отреагировали они на редкость быстро.
Сирены умолкли, только «мигалки» продолжали бодро салютовать нам с Томом. Дверца поднялась и из хоупа легко выпрыгнул молодой темноволосый полисмен. Огляделся по сторонам, одернул новенькую с иголочки форму и спортивной пружинящей походкой направился в нашу сторону. Короткоствольный пистолет-парализатор полицейского образца (боевое оружие разрешалось носить только бригадам штурмовиков и отрядам быстрого реагирования) хищно поблескивал на его бедре.
— Инспектор Тонкингтон. Авраам Тонкингтон, — представился он звучным красивым баритоном. — Отдел по Расследованию убийств.
— Томас Грегор, детектив второго класса. Полицейский Департамент, третий юго-восточный сектор, — произнес я, указывая на Грегора — тот в настоящий момент ожесточенно отплевывался от привкуса рвоты.
— А вы кто? — ознакомившись со значком Тома, спросил Тонкингтон.
Я сунул руку в карман пиджака и извлек свое удостоверение и лицензию.
— Оперуполномоченный детектив Виктор Банев, специализированное детективное агентство при Комиссии по Инопланетным Ведомствам.
— Вот как? — по-русски сказал инспектор, едва скользнув по моим документам взглядом. — Постойте-ка… Банев. Знакомая фамилия. Я точно слышал о вас. Одну минутку… Вспомнил! Марс! Что-то связанное с Марсианской колонией сделало вас знаменитым, не так ли?
Я хмуро кивнул… Марс. Опять Марс. Ненавистная красная планета!
— Здесь произошло убийство? — по-деловому спросил Тонкингтон.
Но он зря пытался придать своему голосу будничность. Молодой инспектор буквально дрожал от возбуждения. Несомненно, он еще даже ни разу не видел воочию настоящего трупа. — Земля в последнее время становится слишком тихим местечком. Крим-элементы либо отмирали, либо эволюционировали в новые формы столь тесно переплетенные с общественно-социальной жизнью, что правосудие против них было бессильно.
— Да, инспектор. Двое убитых. Супруги Мишель и Тереза Лоуэлл. Преступникам удалось скрыться прежде, чем мы прибыли на место, — отрапортовал Грегор.
— Вы здесь, конечно же, оказались случайно? — вновь переключая внимание на меня, спросил инспектор Тонкингтон.
— Не совсем так. Вообще-то в Европейском Союзе я нахожусь по делу, не имеющему никакого отношения к случившемуся. Просто так сложились обстоятельства, что в момент поступления сигнала о совершенном преступлении мы с Грегором оказались ближе всех к месту происшествия.
Полицейский отрывисто зевнул, задев квадратной челюстью собственную грудь.
— Хорошо. Свидетели и эксперты прибудут с минуты на минуту. Вы, если хотите, можете задержаться, чтобы получить копию протокола допроса свидетелей, если таковые будут, и заключение экспертизы. Вам надо полагать, будет интересно расследование этого преступления.
Я бросил взгляд на часы — время поджимало. В Москве ждали моего звонка. Следовало сообщить шефу, что Михаил Кожевников, известный так же, как Мишка-Кожемяка, признанный особо опасным рецидивистом и осужденный на корректировку личности за контрабандный провоз на планету церцессанских наркотических псевдобацилл наконец-то задержан, арестован и ждет отправления на горячо любимую родину.
— Спасибо. С заявлением экспертов и протоколом меня ознакомит детектив Грегор. Я еще заеду в полицейский участок, чтобы утрясти кое-какие бумажные дела.
— Дело ваше. Надеюсь мы еще встретимся, мистер Банев,