— Ты для своей исповеди так вырядилась? — Реборн сказал это больше с утвердительной, нежели вопросительной интонацией. Киллер одернул вниз края ее платья, рассматривая обновку поближе. Затем взял ее за ладони, покрутил, рассматривая побрякушки поближе.
— Да, это наряд соблазнительницы, — сдавленно ответила ученица. Реборн фыркнул и заглянул в глаза своей подопечной, не отпуская ее рук.
— Соблазняешь только дать тебе по голове. Лучше бы ты так тренировалась старательно, как выполняла советы из своего журнала, — Тсунаеши донельзя хотела раздраженно ответить на такие беспочвенными претензии и очередное вторжение в частную жизнь. Но моральные силы были на исходе и за сегодняшний день она сильно вымоталась. Да и не хотелось разрывать физический контакт. И как долго он в курсе ее журнала? Вот Реборн как обычно в своем стиле. Не мог сразу загнать ее в угол и все узнать.
— Выкинь эту макулатуру, Тсуна, а лучше сожги!
Комментарий к Часть 4
Эта часть далась мне тяжелее, чем предыдущие. Я перечитала ее столько раз, что сейчас вообще не понимаю, что передо мной пфхх Ощущение, что к концу изменилась динамика повествования, эапхд
Реборн здесь ответственный взрослый, я им горжусь хд
Последняя часть будет для меня стрессом, полагаю. Как и для персонажей.
========== Часть 5 ==========
Комментарий к Часть 5
Ребят, в этой главе будет нц. Предупреждаю, что раньше постельные сцены никогда не писала. И эту я просто выстрадала хд Она не блещет оригинальностью, но я хотя бы поборола страх перед описанием процесса совокупления. Но больше я к этому не вернусь, много часов я испытывала дикий кринж, пролила ни один литр горьких слез. Эта часть по стилю напоминает первую, как по мне. Глава не бечена, извиняюсь за ошибки!
Два года пролетели незаметно.
За это время Десятое Поколение Вонголы приняло участие в нескольких конфликтах с небольшими итальянскими семейками, они успели пару раз спасти Намимори и повзрослеть.
Для Тсунаеши это был травматичный опыт. Пару месяцев назад ее хранители, как-то даже не сговариваясь, поголовно решили отпустить усы. Парни счастливо вступили в этот жиденький кризис, обычно случающийся у четырнадцатилетних мальчишек. Но в моду вошла растительность на лице, поэтому они решили ей соответствовать.
Гокудера стал похож на седовласого старика с серебристой щеткой под носом. Ураган почему-то считал густоту своих усов еще одним признаком того, что он отличная правая рука. Хоть никто, кроме него, и не претендовал на эту злачную должность, он не переставал угрожать людям, хвалиться и гордиться собой, порой устраивая драки.
На усики Ямамото и Рёхея без слез было не взглянуть. Не у всех монголоидов растут волосы на лице, тем более отличающиеся густотой. Поэтому кошмар на их физиономиях напоминал мохнатый огурчик под носом. Ямамото не считал это трагедией и только смеялся с себя. Рёхей же экстремально обмазывался красным перцем по совету Колонелло. Он не терял надежды пробудить свои волосяные луковицы, используя лишь самые дикие методы.
Азиат, которому не повезло больше всех — Хибари. Он был гладок, как младенец. На коже не было никаких намеков на то, что там может что-то расти. Абсолютно неплодородное и пустынное пространство. На не желающие расти усы, не действовали ни угрозы тонфами, ни мольба Кусакабэ на коленях. Поэтому Намимори начал патрулировать дисциплинарный комитет, вооруженный бритвами. Если усов нет у Хибари, значит, не будет ни у кого.
Ламбо, у которого усы не росли в силу возраста, пришлось приклеить себе усики Сальвадора Дали. Он еще пытался всех убедить, что они настоящие, несмотря на следы засохшего клея. Никто не верил зазнавшемуся врунишке.
Мукуро отпустил усы в стиле хэндлбар. Он был невыносим, иллюзионист при малейшей возможности намекал на то, что готов прокатить на них бледнеющую Тсуну. Реборн всегда стрелял в него, целясь точно в голову. Тот сразу же исчезал в дымке тумана, хитро прищурив красный глаз. А еще Рокудо заставил Хром наложить на себя иллюзию таких же усов, чтоб они друг другу соответствовали. Девушке явно было некомфортно, но она стоически вытерпела такое издевательство.
Когда всеобщее помешательство на усах закончилось, Тсунаеши смогла облегченно выдохнуть. Единственным мужчиной, эффектно закручивающим растительность на лице, которого она могла терпеть, был Реборн. Ей даже периодически было позволено трогать его бакенбарды. Они манили к себе, зазывали дотронуться. Тсуна полюбила тот момент, когда завиток после распрямления принимает прежнюю, закрученную форму. Они так забавно подпрыгивали! Для киллера это было самым странным ощущением в жизни. Все совсем отличалось от того, как он делал это самостоятельно. Хорошего понемногу, поэтому киллер не позволил фетишу Тсуны на его бакенбарды прогрессировать. Но было лестно.
Их отношения, несмотря на слова Реборна, потерпели изменения. К концу второго года некоторые даже считали их парой. Между ними было много физического контакта, не связанного с насилием. Сначала лучший в мире киллер периодически гладил ее по макушке, потом разрешил объятия разной степени протяженности. В особенно жаркие дни, он водил ее поесть мороженое. За свой счет.
А на семнадцатый день рождения репетитор ее даже поцеловал. Тсунаеши считала, что это лучший подарок, она долго визжала, обняв подушку, когда на следующий день пришла с радостной новостью к Хару и Киоко. Хоть поцелуй в тот момент и напоминал своей страстью то, как какая-нибудь бабушка может чмокать своих внучат, это было волшебно.
Кстати говоря, Хару подарила ей журнал со статьей «Как доказать, что ты взрослая и созрела для отношений», но Реборн, с руганью, сразу же от него избавился. Ему уже хватило предыдущего заскока подопечной на всяких глупых статьях.
Спустя время, у них появились целые сеансы поцелуев, уже не таких скромных. После них раскрасневшаяся девушка впадала в состояние овоща от количества прилившей к голове крови. Когда чувствовалось, что обстановка накаляется, Реборн сразу же отрывался от ее распухших губ. Мафиози всегда мог держать себя в руках, никогда не переступал черту дозволенного. И однажды он смог припугнуть Тсуну, изучавшую, прощупывающую их границы.
Это была ранняя ночь, все в доме Савад спали. Они уже долго обжимались в его комнате, репетитор даже затащил смущенную девушку к себе на колени. Шляпа, внутри которой задремал Леон, валялась где-то на полу у тумбочки. Реборн поглаживал поясницу девушки, иногда спускаясь на бедра, но ничего больше. Тсуна же пальцами зарылась в его густые черные волосы. И случилось то, чего будущая глава Вонголы от себя никак не ожидала. Она, тихо-тихо замычав, укусила киллера за нижнюю губу. Тот издал звук, похожий на рычание, из-за которого девушка немедленно оторвалась от мужчины. Реборн схватил ее за щеки крепкой, но не болезненной хваткой, не позволяя далеко отпрянуть.
— Тсуна, не начинай то, что не сможешь закончить. Ты знаешь, что я делаю, когда ты плохо себя ведешь, — мафиози приблизился к ее уху, обжегши его горячим дыханием. — Я не люблю, когда меня дразнят. Ты хочешь быть наказанной?
Тсунаеши, округлив глаза, в панике пыталась замотать головой, и так получилось, что Реборн еще сильнее сжал ее щеки. В тот момент она была похожа на маленькую, испуганную рыбку. Ну, точно тунец.
— Правильно, иди лучше спать, — киллер хмыкнул, коротко чмокнул ее в губы и спихнул с колен. — Свет еще выключи.