Они вошли в большой зал, заполненный компьютерами. Тексье увидел распростертого на полу человека без пиджака и с полуразвязанным галстуком. Голова и руки его лежали на открытой крышке компьютера. Казалось, что это мастер, взявшийся чинить электронно-вычислительную машину и внезапно уснувший.
Пьер огляделся. Неподалеку от компьютера висел на стуле пиджак.
— Что, пиджак так и висел здесь? — спросил он старого полицейского и начал набивать трубку.
— Нет, он валялся рядом с ним. Я пометил на полу это место и поднял его, когда искал документы. — И, увидев недовольство в глазах инспектора, добавил: — Он валялся, как будто Люзьен метался, прежде чем упасть. Видите, у него и галстук развязан только наполовину, и ворот рубашки расстегнут на две пуговицы.
Они отодвинули тело от машины и положили на спину. Тексье осмотрел его. Видимых следов насилия на теле Люзьена не было. Одно только удивило — лицо мертвеца. Это было лицо красивого пожилого человека, на котором, казалось, застыло выражение счастья и умиротворенности. Такого Тексье раньше видеть не приходилось. Во всех случаях, с которыми он сталкивался, смерть заставала людей, когда их лица были искажены гримасой ужаса или ярости. Но счастья… Нет, такого не бывало.
— Где находится дежурный, который его обнаружил? — спросил Пьер.
— Он ждет вас в соседней комнате. Кроме того, не дожидаясь вас, я вызвал сюда директора вычислительно центра.
— Это вы сделали правильно. Я пойду поговорю с дежурным, но перед этим позвоню и вызову экспертов. А вы встретите их.
…Разговор с дежурным ничего не добавил к тому, что Пьер уже знал. В это время, то есть ночью, людей в вычислительном центре почти не бывает. Если работы много, то на ночь остаются несколько операторов и программистов. Но это бывает нечасто… Машины же почти всегда включены, так как обмен информацией, ее сбор и обработка ведутся круглосуточно.
По мнению дежурного, ночью в вычислительный центр постороннему человеку проникнуть практически невозможно. Система сигнализации отлажена хорошо, проверяется регулярно, и при ее повреждении тревога раздается сразу же. Охранники знают всех сотрудников в лицо, да и документы требуют у каждого.
Инспектор раздумывал над тем, какой еще вопрос задать дежурному, когда появился полицейский и доложил, что пришел директор вычислительного центра. В комнату вошел грузный человек лет пятидесяти. Поздоровавшись и представившись, он тут же тяжело плюхнулся в глубокое, изрядно потертое кресло напротив. Первое, что бросилось в глаза инспектору: директор постоянно вытирал потеющий лоб и довольно большую лысину. Делая вид, что что-то записывает, Пьер наблюдал за ним, пытаясь понять, всегда ли он так часто потеет или же это чем-то вызвано, например, смертью Франсуа Люзьена.
— Нам только мертвецов не хватало, — усталым голосом прервал директор явно затянувшееся молчание.
— А вы знали его? — спросил Пьер, пытаясь раскурить потухшую трубку.
— Я еще не знаю, кто это. Сержант не показал мне труп, даже не разрешил подойти к нему. Но, в общем, это и хорошо. Я страшно боюсь покойников. Когда год назад умерла моя жена, я даже квартиру сменил. Мне все казалось, что она может прийти ко мне. А в новой квартире вроде спокойнее. Так разрешите узнать, кто же там?
— Франсуа Люзьен…
— Кто?.. Франсуа?.. Этого быть не может?!. Он просто не мог. этого сделать?!.
Директор встрепенулся, и Тексье не понял, что его больше смутило: что Франсуа Люзьен попал в вычислительный центр или что он лежит здесь мертвый. А может, он просто был уверен, что Люзьен не мог сделать чего-то этого.
— Вы были знакомы с ним? — Пьер все-таки раскурил трубку и теперь опять взялся за блокнот.
— Да, в общем-то, был знаком. — Директор все еще не мог вытереть
Со лба постоянно выступающий пот. — А можно ли мне все-таки взглянуть на него?
— А вы что, не верите тому, что я сказал, или уже перестали бояться покойников? — Пьер был явно удивлен просьбой директора.
— Знаете ли, не каждый день у меня в вычислительном центре появляются знакомые, да еще в таком виде…
— Да нет, я не против. Можете посмотреть. Пойдемте.
Пьер встал из-за стола, положил блокнот в карман, затянулся начавшей было гаснуть трубкой и вышел из комнаты вместе с директором. С одной стороны, ему хотелось еще раз взглянуть на этого Франсуа Люзьена, а с другой — он счел необходимым понаблюдать, как будет вести себя директор, увидев своего знакомого, распростертого на полу.