Не могу дольше выносить этого проклятого робота. Представьте только, сегодня он влепил мне пощечину, после того как я. отказался прочитать ему последний номер «Нью-Йорк геральд».
В очередной раз перечитал инструкцию по обслуживанию автомата. Хорошо, что таможенник не нажал тогда голубую кнопку. Ее нужно остерегаться пуще чумы. Упаси бог задеть — тогда стандартный джентльмен кинется рушить все, что попадется на пути.
«Незаменимый страж вашего имущества при нападении бандитов», — сказано в инструкции.
Единственное мое спасение — желтая кнопка. Нажмешь — и робот мертв, сиречь выключен на веки вечные.
Однако и он хитер. Вот уже несколько дней как заперся в своей комнате, носа оттуда не показывает. Может, предчувствует, что я хотел бы от него избавиться.
Что все это значит?
Вглядываюсь в зеркало, и буквально берет оторопь.
Мое лицо напоминает лик робота.
А в голове крутится странная мысль: бывают собаки, похожие на своих хозяев.
Да, воистину со мною творится что-то необыкновенное.
Сходство мое со стандартным джентльменом растет непостижимым образом. То же лицо, те же губы, собранные в ироничной улыбке.
Но не только это.
Я начал делать то, что ранее было мне совершенно чуждо.
Сегодня, к примеру, ходил на фут-,)Ол. Должен сказать, что получал истинное наслаждение на протяжении двух таймов.
Счет 3:1 в пользу «Зеленого теленка».
Вот уже целую неделю Джон не показывается из комнаты. Что с ним случилось?
Я подкрадываюсь к его дверям, прислушиваюсь. Ни звука.
— Джон!
Ни единого слова.
— Джон, что поделываешь?
Тишина.
— Джон, слышишь? Открой, мне нужно войти!
Молчание.
Тогда я со всей силой наваливаюсь на дверь, она трещит под моим напором и наконец отлетает вместе с вырванным замком.
Ледяной ужас стискивает мое сердце.
Робот лежит, поверженный посреди комнаты, с раскинутыми руками. В его огромных стеклянных глазах затаилась сатанинская усмешка.
Я опасливо наклоняюсь к нему, трогаю руками железное тело.
В то же мгновенье из-под железной брони долетает тихое стенанье растягивающейся пружины, стандартный человек растворяет уста, его нижняя челюсть начинает вибрировать.
— Я-я-я-я-я-я-я-я, — разносится бурное стенание и замирает, как эхо, порожденное звоном стенных часов.
Не могу себе объяснить его смерть.
Самоубийство?
Или все же случайное прикосновение к желтой кнопке? Тяжкое раскаяние гнетет мою совесть, не дает мне покоя.
Всего несколько дней назад я сам изыскивал способ убить робота, а сегодня вдруг я весь во власти мучений, связанных с памятью о нем. Раньше я относился к нему как к машине, теперь же, когда он обратился в бездушную железную куклу, я люблю его, того, прежнего, как брата.
Я попытался оживить его, нажимая красную кнопку, — безрезультатно. Джон так и не подал никаких признаков жизни.
Он мертв на веки вечные. Только вот глаза у него все так же открыты, как у живого человека.
Его глаза смеются.
Прости, боже, его великую стандартную душу!
Сегодня утром я открыл в себе нечто новое.
На моей груди мерцают три кнопки: желтая, голубая, красная.
Безумная радость заполняет все мое существо, а из горла вырывается ликующий возглас.
Я бросаюсь в коридор, где в углу красуется гордый рыцарь нового времени, заключаю его в объятия, покрываю холодное лицо поцелуями.
— Джон, погляди на меня, ведь ты видишь, ведь глаза твои раскрыты.
Я уже твой двойник, твое неразличимое подобие. Ты покинул Америку, чтобы раскрыть для меня непостижимую тайну перевоплощения, чтобы перелить бессмертный свой дух в мое человеческое тело. Благодарю тебя, Джон. Лишь теперь я понимаю, какое это благо — стать автоматом, пробудить в себе веру в то, что наш американский век принадлежит стандартным людям?
Час отмщенья ударил.
Роботы! Собирайтесь в великий крестовый поход, долженствующий принести гибель старому миру! Ваши бесчисленные легионы, подобно стихийному потоку, затопят Землю! Все те, чьи мысли отличаются от стандартных, все те, кто считает себя неповторимым и оригинальным, — все они должны быть сметены машинным ураганом!
Трубачи! Гряньте в трубы и саксофоны! Давайте примемся всем скопом извиваться в эпилептических ритмах святой румбы, прежде чем двинуться в путь!