— Это, вероятно, последствия грозы, от которой вы не хотели спасаться,— сказал нам спелеолог. — Как бы разбушевавшиеся воды не разорвали и форельный питомник.
Но вот мы одолели последнюю скалу, и все опасения развеялись. Внизу лежала Поляна Стыний, зеленая и спокойная. В гладких прудах, как в чистом зеркале, отражался хоровод гор.
Встретил нас Ангел Пырыяну, известный мастер по разведению форели.
— Пожалуй, на моей памяти эта буря — второе испытание для нашей форели.
Ангел невысокого роста, широкоплечий, на загорелом лице, в уголках улыбчатых глаз — тонкие морщины. Улыбаются и его глаза, и шероховатое лицо, и даже, кажется, неуклюжие, но проворные пальцы. В жизни этого человека вода и форель играли главную роль. Детство его прошло на берегах горной речушки, и уже с ранних лет в душе его пробудилась страсть, которая стала потом жизненным призванием.
Ловкие торговцы в погоне за наживой беспощадно эксплуатировали искусство форельщика, знавшего тайны разведения дорогой рыбы. Я будто вижу, как Ангел Пырыяну задаром раздает голодным детям кирпичников из Вэлений-де-Мунте рыбу, за которую мог бы получить от богатых бездельников звонкую монету.
Ангел дважды спасал питомник, доверенный ему народом. Первый раз это было, когда гитлеровцы глушили форель гранатами и динамитом. Как вор пробирался Ангел в свои владения и украдкой выносил оттуда несколько пар форелей — основу будущего питомника. Вторично он спас питомник совсем недавно, когда на пруды с рыбой обрушился вздувшийся от дождей Белый ручей. Ангелу удалось обуздать яростные волны и вырвать у них оглушенную форель.
Сейчас под его наблюдением тридцать семь бассейнов, в которых кишит ни мало, ни много миллион форелей! Фотограф, уже побывавший здесь, спешит сообщить нам, что форель заселяет бассейны по возрастным признакам. В бассейны, где рыбки не толще волоска, бросают вареный яичный желток и мелкотолченую говяжью печенку. В следующие — рубленое мясо, в третьи — целые куски, которые форель, весом в полкилограмма, с жадностью пожирает.
Лет пятнадцать назад эта рыба была редкостью. Ее буквально уничтожали, а не вылавливали, и никто не думал о том, что следует как-то предотвратить ее исчезновение. В конце осени форели поднимаются к источникам, где откладывают икру. Но естественным путем едва ли выходит одна рыба на сто тысяч икринок. В питомнике же рождаемость составляет девяносто пять процентов.
— У форели, — рассказывает наш хозяин, — очень много зубов наподобие иголок с загнутыми концами. Они расположены не только на челюстях, но и на языке. Форель всегда готова к нападению и никогда не упускает добычи. Язык с колючками, боковые и верхние зубы впиваются в добычу, и рыба, двигаясь в обратном направлении, отрывает от нее куски. Горе тому, кто попадает в гущу форели!.. Один фашист захотел выловить рыбу и полез в пруд, где была самая крупная форель. Его извлекли оттуда с большим трудом: вся кожа на теле у него была продырявлена...
Ангел Пырыяну не устает рассказывать о своей работе всем, кто приезжает сюда: и студентам из Бухареста и Клужа, которые стараются «уловить» его ремесло, и экскурсантам, которых приводит сюда любознательность. Но он не только рассказывает.
Десятки рек в Южных Карпатах вновь заселены форелью, выращенной в прудах питомника. Ежегодно из водного сада мастера Пырыяну по течению быстрых горных потоков отправляются в жизнь несметные стаи форелей.
Мы, конечно, постарались наверстать упущенное из-за грозы. Форель, приготовленная руками мастера, кажется особенно вкусной. Фотограф все пытается увековечить ее именно в тот момент, когда она стрелой вскидывается в воздух, чтобы схватить добычу на лету. Художник, набросав «натюрморт с форелью», поджаривает модель на углях и с аппетитом съедает ее.
Ангел Пырыяну ловит нам на дорогу несколько рыб, рассекает каждой брюхо и набивает туда свежие листья крапивы.
— Они и через три дня останутся свежими, как будто их только что из воды вынули, — говорит он нам на прощанье.
Уже издали мы видим в бинокль, как Ангел Пырыяну хлопочет в своем водном саду. И мы стараемся постигнуть странную судьбу румынской форели, которую ум, труд и настойчивость нового человека возвратили к жизни.
Иоан Григореску, румынский писатель Рисунки Л. Гусева Перевод с румынского Татьяны Хаис
В кратере все спокойно
О вулканах мы впервые услышали от геологов. Они рассказали, что недалеко от границы между Бурятией и Тувой, в пустынном, труднодоступном районе, есть долина, заполненная потоками лавы. Называется эта долина Хи-Гол.