Надежда Чепурко
Визит Белой горе
Словно гигантское облако снега и льда, возвышается на фоне синего неба Монблан. В переводе на русский язык «Монблан» означает «Белая гора». Мы смотрим на высочайшую вершину Западной Европы (4 810 м) из окна поезда, который ранним июльским утром приближается к станции Сен-Жерве. Пятеро советских альпинистов из спортивного общества «Локомотив» прибыли во Францию по приглашению французских железнодорожников, чтобы впервые в истории советского альпинизма подняться на Монблан.
Мы провели во Французских Альпах три недели, прошли несколько маршрутов по скальным вершинам, познакомились с техникой восхождений зарубежных альпинистов.
Восхождение на Белую гору очень популярно среди западноевропейских туристов и спортсменов; оно не требует отточенной альпинистской техники и навыков и доступно каждому здоровому человеку. Никаких правил, ограничивающих «прогулки» в альпийском горном массиве, не существует. А тот, кто сомневается в своих силах и способностях альпиниста, но все же горит желанием побывать на Монблане, может нанять горного проводника. За несколько тысяч франков гид позаботится о том, чтобы восхождение прошло успешно (В зимнее время подъем на Монблан становится опасным. Об одном из трагических восхождений вы можете прочитать в «Вокруг света» № 1 за 1958 год. (Прим. ред.)).
Ранним утром 5 августа вагончик горного трамвая, преодолев крутые подъемы, подвез нас к альпинистской хижине «Орлиное гнездо». Надели рюкзаки — и вперед! Идем среди скал и снежников. Обгоняем группу школьниц, которые совершают экскурсию по склонам Монблана до высоты 3 тысяч метров. В легкой обуви они весело карабкаются по снежнику, с завистью поглядывая на нас: ведь нам предстоит путь до самой вершины.
Навстречу нашей группе спускаются те, кто уже побывал наверху. Одни спускаются быстро, легко, приветствуя новых восходителей; другие, новички, еле бредут.
Прошло четыре часа. Мы подходим к хижине «Де Гюте», расположенной на высоте 3 817 метров у основания снеговой шапки Монблана. Отсюда до вершины еще четыре часа пути. Наши французские друзья Люсьен и Анри предлагают нам продолжать восхождение ночью, с тем чтобы на следующий день спуститься вниз. Мы будем делать траверс, то есть подъем совершим по одному маршруту, а спуск по другому.
В хижине многолюдно. Советские альпинисты здесь необычные гости, и к нам подходят, чтобы пожать руку, альпинисты из ГДР, Бельгии, Испании. С помощью русских слов «мир», «спутник», «хорошо», ставших интернациональными, довольно успешно объясняемся с иностранными коллегами.
Право первыми идти на вершину предоставляется нам. В два часа ночи при свете фонариков начинаем восхождение. Идем след в след, луч фонарика вырывает из темноты обутые в кошки ноги впереди идущего товарища. В такой темноте опасно отклоняться в сторону — можно выйти на снежный карниз.
Погода резко изменилась. Холодный ветер валит с ног, поземка скрывает следы, поэтому двигаемся очень осторожно. В предрассветном сумраке показывается промежуточная хижина «Валло» (4 362 м).
Не снимая кошек, через глубокий люк проникаем внутрь домика. Спустя несколько минут уже пьем горячий кофе, приготовленный Ги — нашим «интендантом». Анри беспокойно поглядывает в окно: ну и погода! Он предлагает, оставив в хижине рюкзаки, налегке подняться до вершины и спуститься сюда же в «Валло».
Несмотря на заманчивость предложения, мы отказываемся от него: ведь траверс намного интереснее; кроме того, есть надежда, что сильный ветер разгонит тучи. Действительно, вскоре после того как мы, предварительно обвязавшись для страховки, вышли из хижины, разрывы в тучах стали появляться чаще и. наконец, небо очистилось. Еще час подъема по снежному склону, постепенно сужающемуся в острый гребень, — и цель достигнута!
Впервые советские альпинисты стоят на вершине Монблана. Ветер далеко разносит крики «ура». Французские и советские альпинисты поздравляют друг друга.
Через несколько минут начинаем спуск к Белой долине — широкому цирку, заполненному снегом. И зимой и летом здесь тренируются горнолыжники, которые добираются сюда на подъемнике (У нас на Эльбрусе скоро будет построен большой подъемник. В работах по изысканию трассы для него принимал участие наш товарищ по траверсу Борис Бочаров. (Прим. авт.)).
Делаем последние снимки Альп. Спускаемся в долину Шамони...
Во время своего пребывания во Франции мы постоянно чувствовали дружеское отношение к нам, как к представителям советского народа, со стороны простых французов. Покидая Альпы, мы горячо благодарили наших друзей, четверку французских альпинистов, чье внимание и забота способствовали успехам наших совместных восхождений.
Фотоочерк А. Высотского, старшего инструктора альпинизма
Путешествие с тиграми
В 1950 году мне с группой товарищей довелось отправиться на север страны, чтобы принять участке и работе конгресса Национального фронта.
Путешествие затянулось — только спустя два года, одолев около четырех тысяч километров, мы вернулись домой. Нам приходилось под бомбежками и обстрелами пробиваться через занятые противником районы, пересекать бурные реки и крутые горы, переносить голод и жажду, наводнения и болезни. Немалую опасность представляло тогда во вьетнамских джунглях и всякого рода дикое зверье, особенно тигры.
Сообщения охотников, легенды и сказки об этом полосатом хищнике да и «личное знакомство» с ним послужили материалом для этого рассказа, с которым, возможно, будет интересно познакомиться читателям «Вокруг света».
Знакомство с джунглями
После двухнедельного перехода мы, наконец, вступаем в джунгли. Кажется, за каждым деревом, под каждым листом, в каждом шорохе, даже в тишине, таится опасность.
Вдруг возглас:
— Что это? Смотрите!
Разглядываем сырой песок — следы! Кто-то считает отпечатки:
— Пять пальцев!
— Четыре, — возражает проводник. — Четыре вмятины поменьше — отпечатки пальцев, а одна посредине — отпечаток ступни. Пятый, большой, палец расположен у тигра высоко, как у собаки, и на земле не отпечатывается.
— У тигра?..
Так вот кто прошел здесь недавно!.. Приближается ночь. В лесу наступают сумерки.
— Нам надо еще перебраться через ручей, — говорит проводник. — На другом берегу пост, там и заночуем.
— Пост в джунглях? — удивляюсь я.
— Это всего лишь маленькая хижина, но здесь и такое жилье не часто встретишь.
Почти стемнело, когда мы перешли через ручей вброд. А вот и домик, окруженный высоким частоколом. Оказывается, бревна частокола пригнаны неплотно, а с одной стороны в нем и вовсе зияет дыра. Через нее, пожалуй, свободно пройдет бык, а не то что тигр. Одна из стен дома полуразрушена. В очаге дотлевают головешки, покрытые золой.
— А где же хозяин?
— Гуляет где-то, — спокойно говорит проводник.
— Так поздно в джунглях и один?
— Сейчас только пять часов. В лесу темнеет рано, но он давно живет в джунглях и тигров не боится.
После ужина ложимся. Все устали. Однако сон не приходит. Легко ли заснуть, когда от мрачного леса тебя отделяет лишь дырявый частокол!
А из леса вдруг доносится:
«Бфф!.. Бфф!..»
— Да, да, — подтверждает проводник. — Это «он», тигр. Только бояться не стоит.
Кому-то приходит в голову, что шум может испугать тигра.