Юноша оглядел море, волны, тихо набегающие на гальку, медуз, раскрывших зонтики у берега.
— Все может остаться, — сказал он, словно это зависело сейчас от него, — и смена времен года, и весна, и снег, но только все это может быть лучше, чем сейчас. Для этого надо изменить немного наклон земной оси. Только и всего!.. В науке об этом пишут давно, — продолжал он более серьезным тоном. — Теоретическая мысль подошла к такой ступени, что требуется уже конкретный опыт, иначе она не может развиваться дальше. Теория и практика человеческая сошлись, — он пожал плечами. — Одно логично вытекает из другого. Когда-то наш предок грелся у костра, поворачиваясь к огню стынущим боком. А сегодня мы беремся за земную ось и собираемся повернуть матушку Землю к Солнцу той ее стороной, которая, по нашему мнению, больше нуждается в тепле. Это очень сложный план. Двенадцать специально созданных институтов разрабатывали его. Сюда входит и начатое уже регулирование океанских течений. И новые большие планы переделки климата планеты. В результате, как твердо рассчитано, зона, наиболее благоприятная для жизни, значительно расширится. В дальнейшем она охватит всю Землю.
— Но ведь если растают льды, — покачала головой Оля, — произойдет тысяча катастроф.
— Ничего не произойдет. Вот тут-то ты и ошибаешься. Нынешнюю сенсацию заметят только астрономы. — Костя рассмеялся. — Все таблицы звездных координат придется им переделывать! Хорошо, что существуют счетные машины... Мы же с тобой ничего не заметим. Но пусть земная, ось сместится по воле человека на тысячную долю градуса, — добавил он с волнением. — Пусть так будет сегодня. Пусть! Это значит, что человек может управлять положением планеты в пространстве. Значит, со временем он сможет поставить ее под любым углом к орбите. Конечно, сначала будут долго изучать все последствия сегодняшнего поворота оси, сравнивать с расчетами, составлять новые, еще более точные прогнозы. Затем будут изменять ее положение постепенно — может быть, на один градус в десять, а то и в двадцать лет, так же постепенно переделывая и всю поверхность Земли, пока планета не станет такой, какой ее хочет видеть человек.
— А вдруг что-нибудь я произойдет не так? Смотри! — Девушка схватила Костю за руку. — Вода прежде доходила только до того камня, а сейчас он мокрый. Море перемещается...
Юноша внимательно посмотрел на камень. Интерес, удивление, потом легкое сожаление промелькнули на его лице. Он рассмеялся.
— Это прилив. Не волнуйся: там все рассчитали.
— Мне не совсем ясно одно, — уже успокаиваясь, заметила девушка. — Почему именно сейчас поставлен опыт? Есть в этом какая-нибудь особая необходимость?
— Когда-нибудь надо начинать. Не начинать — значит никогда не свершить. Человечество созрело для таких задач.
Они помолчали с минуту.
— Ну, а как твоя картина? — спросила она другим тоном.
— Это труднее, чем я думал. Мне иногда кажется, что не легче, чем поворачивать земную ось.
— Ты задаешься! В прошлом таких называли пижонами.
— Нет, я просто признаюсь в своей слабости. Раньше мне все представлялось очень ясно. Даже, пожалуй, слишком. Спокойная, как солнечный восход, картина: тайга, трасса, прорубленная среди заросших соснами сопок, уставшая машина и полный еще не растраченных сил молодой тракторист. Геркулес, совершивший подвиг и не подозревающий об этом. Простой парнишка, протянувший руки к струе воды, которую льет из кувшина девушка...
— Я видела эскиз. Еще три года назад.
— Что поделаешь... Знаешь, чего мне не хватало до сих пор? Зрелости. Обыкновенной человеческой зрелости. Я не понимал, что героизм той эпохи не кончился. Он и сегодня с нами. Сегодня, когда я летел к тебе, я встретил одного человека, просто попутчика... И вот в случайном разговоре нечаянно он раскрыл передо мной мир приключений духа, о котором я просто не подозревал. Я подумал: сколько же сильнейшего душевного напряжения связано с осуществлением сегодняшнего эксперимента! И я понял, что в моей картине недоставало главной нити, той, что идет от паренька с трактора и девушки к нам с тобой, ко всем сегодняшним делам. Получалось простое «счастье двоих, извечно существующее и никогда не умирающее, чистое, как солнечный луч. Но ведь мои герои не просто он и она, и их время не равнозначно всяким другим временам. В юноше и девушке гам, в тайге, заключено будущее человечества. Значит, наше сегодня. Более того — и наше завтра тоже. Именно это-то и делает простого юношу и простую девушку, рядовых людей своей эпохи, героями! Как я этого не понимал...