«Они работают недостаточно усердно. Они вообще не любят работать». Как будто рабочие во всех странах Европы являют собой пример трудового рвения! Как будто те, что действительно работают, обожают это занятие ради него самого! Вряд ли можно ожидать горения на работе от человека, который твердо знает, что на работу его примут последним, а уволят первым. Доверие рождает доверие, безразличие — безразличие. Те аборигены, которым посчастливилось иметь приличную работу, трудятся великолепно.
«Они слишком много пьют и быстро теряют голову» — вот еще что вам грозит услышать. Белые австралийцы пьют не меньше, и аналогичная слабость должна, казалось бы, вызывать у них симпатию. Но для белых австралийцев выпивка — одна из многих радостей жизни, тогда как для аборигена она чаще всего — единственная возможность уйти от мрачной, безрадостной действительности. Скорее всего они и впрямь не умеют пить и под действием спиртного быстро становятся излишне возбужденными. Не подлежит, вероятно, сомнению и то, что вино как бы раскрепощает аборигена, дает выход таящимся в его душе печалям, горьким обидам, толкает его на буйные, не поддающиеся контролю поступки. Произойди в жизни аборигенов изменения к лучшему, и, пожалуй, исчезли бы со временем причины этих периодических приступов неистовства, и тогда, по-видимому, аборигены научились бы пить, как полагается приличным людям. Правда, два австралийских мировых судьи — мистер Эрни Ланге и мистер Лори Уотсон уже предложили свое надежное средство для борьбы с пьянством: оба джентльмена ратуют за предоставление белым австралийцам права пороть аборигенов! Вот что заявил мистер Ланге (согласно газете «Сан-Геральд»):
— Аборигены начали вырождаться как нация чуть больше года назад, с того самого момента, как им было разрешено пить спиртное... В таком состоянии абориген может украсть лимонад, конфеты, словом, все, что угодно... Нам думается, что нужно ввести порку. Кнут — единственное, что их образумит!
Когда я познакомился со всеми этими разнообразными точками зрения на проблему аборигенов, мне стало понятнее и то недовольство, которое испытывают аборигены и их лидеры. Не случайно они внимательно следят за негритянским движением в США. Вы помните, что в оправдание политики «Белой Австралии» приводился такой могучий довод: иммиграция цветных нежелательна, потому что Австралия не собирается импортировать расовые беспорядки. И пусть аборигенов очень мало и у них отсутствует единая крепкая организация, стоит лишь прислушаться к гневным речам их вождей, к словам, полным сарказма и ненависти, как вы начинаете осознавать, что Австралия бурным темпом идет по пути создания собственной, «доморощенной» расовой проблемы.
Девчонки играют в мильпачунами
Еще четырнадцать лет назад Фил и Ноэль Уоллесы спокойно жили в Мельбурне. Фил работала учительницей, Ноэль каждое утро ходил в свою контору. Летом 1956 года они решили провести свой отпуск, путешествуя по Центральной Австралии. Здесь впервые они встретили настоящих аборигенов — охотников пустыни (до этого им приходилось видеть коренных австралийцев только на страницах журналов). Жизнь аборигенов, их легенды, мифы, обычаи произвели на супругов Уоллесов такое впечатление, что Фил оставила школу, а Ноэль контору.
Отныне их жизнь была поделена между экспедициями к аборигенам, живущим у подножия гор Масгрейв, и обработкой дневников, магнитофонных записей, фотографий.
Целый альбом с фотографиями Ноэля и рассказами Фил они посвятили детям аборигенов. Вот один из этих рассказов.
...В самом сердце Австралии среди «красных песков», у подножия сиреневых гор Масгрейв, живет племя питджанджара. С утра взрослые уходят в пустыню в поисках пищи, дети собирают хворост и сухую траву для костров.
Когда сделано все, что наказали родители, а взрослые еще не вернулись, приходит время для мильпачунами — любимой игры девчонок питджанджара.