Складывается любопытная закономерность: масштабная стройка рушит прошлое, но именно благодаря масштабности преобразований возникает необходимость его сохранения. Нельзя, невозможно допустить, чтобы при создании Усть-Илимской ГЭС погибли лучшие памятники народной культуры, как это случилось со многими во время заполнения Братского моря. Они нужны, чтобы глубже осознать настоящее и будущее...
Тело плотины словно вписано в берега надежно и четко: бетонная светлая стена глубоко врезана в темные диабазовые кручи. А внутри плотины, в одном из многочисленных залов, перед пультом управления — огромными светящимися табло — сидят ДИС (дежурный инженер станции) и его помощник. Апельсиновым цветом пылают на столе жарки. Тихо, тепло и уютно. В огромном окне синеет Ангара. Как-то не верится, что отсюда, из этой сосредоточенной тишины, уходят в дальний путь миллионы киловатт энергии...
С рождением второй станции Ангарского каскада и промышленного Братска стала осязаемой судьба Усть-Илима, замелькало в разговорах название — Богучаны, где предполагается воздвигнуть четвертую ГЭС каскада. Заполнение Усть-Илимского водохранилища намечено на 1974 год. Около 2 тысяч квадратных километров земли станет дном моря. Поэтому торопятся, спешат экспедиции, работающие на берегах Ангары от Братска до Усть-Илима. Торопятся лесоустроители дать рекомендации, какой лес необходимо вывезти в первую очередь. Торопятся гидрологи, исследуя пороги и стараясь предугадать, как изменится их характер с образованием нового моря. Торопятся биологи, изучая ангарские породы рыб, которые смогут акклиматизироваться в морских условиях. Торопится и наша экспедиция: слишком близок срок заполнения водохранилища, да и атмосфера в деревнях, где дома бросают, разбирают, сжигают, перевозят, не способствует сохранению памятников.
Бакены плясали в кружеве водоворотов. Мелкое злое кипение воды подгоняло катер. Мы проходили Закурдаевскую шиверу. Вдруг береговые сопки расступились — гигантский корабль, рассекая скальным носом уже широкую воду, двигался нам навстречу. То был остров Кораблик. Уткнувшись в его каменную корму, мы простояли ночь: радист долго запрашивал туер Ершовского порога, который нам предстояло миновать, — свободен ли фарватер. С туера ответили — завтра утром, сейчас через порог, вверх, шли суда из Усть-Илима.