— Эта мечта за нами...
Географические открытия волновали людей во все времена. В 1926 году Амундсен и Умберто Нобиле, совершая на дирижабле «Норвегия» перелет со Шпицбергена через Северный полюс на Аляску, прошли над восточной границей, этого «белого пятна». И только туман и сплошная облачность скрыли от их глаз его тайну. Район Полюса недоступности оправдывал свое название: остался недоступным. После этой экспедиции, которая отняла все силы ее участников, Амундсен писал: «Не летайте в глубь этих ледяных пустынь. Мы не видели ни одного годного для спуска места в течение всего нашего полета до полюса и от него до 86 градуса северной широты вдоль меридиана мыса Барроу. Ни одного!»
А через год Эйельсон и Уилкинс, несмотря на столь грозное предупреждение Амундсена, совершили полет с целью открытия Полюса недоступности. Но увы... Цель не была достигнута: не долетев до Полюса недоступности 650 километров, на широте 77° самолет пошел на вынужденную посадку. И вместе с тем их полет был эталоном мужества и настойчивости. На подступах к Полюсу недоступности они занялись промером глубины океана. Глубина оказалась здесь 5540 метров. Это были первые сведения о районе, где до них не ступала нога человека. Одна эта цифра стоила всех невзгод, выпавших на долю Уилкинса и Эйельсона в этой экспедиции.
Через год они блестяще выполняют перелет на одномоторном самолете по маршруту мыс Барроу — Земля Патрика — Шпицберген. Для того времени это было сенсацией. Но тайна Полюса недоступности остается неразгаданной... Однако Уилкинс по-прежнему не отказывается от мечты установить флаг Америки в недосягаемом для человечества районе...
В 1937 году, после высадки советской воздушной экспедиции на Северный полюс, он один из первых шлет поздравления, полные восхищения. А когда пропадает самолет Леваневского, бросив все свои дела и хлопоты о новой экспедиции к Полюсу, недоступности, первым предлагает советскому посольству свои услуги и в полярную ночь идет на помощь пропавшему экипажу...
В апреле 1941 года после тщательной подготовки, во время которой был учтен опыт Уилкинса и Эйельсона, мы, советские полярные летчики, на четырехмоторном самолете СССР-Н-169 конструкции А. Н. Туполева трижды сели на дрейфующие льды Полюса недоступности и установили на этой точке Ледовитого океана алый флаг нашей Родины.
Газеты были полны описания штурма Полюса недоступности. Уилкинс первым из зарубежных коллег прислал выражение своего восхищения нашей победой. Он писал: «Последняя цитадель царства льда пала перед большевиками. Слава вам, советские люди!»
Это признание человека, отдавшего всю свою жизнь исследованию Арктики, было для нас высокой оценкой.
И сегодня, возвращаясь на страницах журнала «Вокруг света» к тем далеким дням, мы предоставляем читателю возможность снова встретиться со смелыми, настоящими людьми, занявшими свои места в ряду первооткрывателей века.
Валентин Аккуратов, заслуженный штурман СССР
Дорога через остров
Позади удивительный кубинский город: на скверах и перекрестках его улиц стоят огромные глиняные сосуды. Говорят, жители Камагуэя когда-то собирали в тинахонис — огромных амфорах — воду.
— В нашем городе не только красивые тинахонис. — Огромные глаза и ослепительно белые зубы так и сияют на смугло-оливковом лице нашего водителя и гида Родригеса. — У нас и самые красивые женщины!
Родригеса можно понять — действительно, шоколадные, длинноногие красавицы в легких летних одеждах, с искренними, чуть недоумевающими улыбками столь ослепительно обаятельны, что нашему водителю нелегко вести машину. Но мы выбрались из города, и дорога повела нас по ярко-зеленым саваннам к горизонту, к голубым холмам, подпирающим небо.
Ширококронные пальмы кажутся зелеными радарами, обшаривающими небо. Под ними бродят одинокие горбатые коровы зебу. Около каждого животного выхаживает белая цапля — точным движением она перехватывает оводов; порой птица, усевшись на горбу зебу, путешествует так, оберегая животное от летающей нечисти.
Постепенно к пальмам подмешиваются кустарники. И вот уже рощи слились в единый зеленый монолит.
Мы едем на кубинский БАМ. На Кубе так называют строительство Магистральной железной дороги от Гаваны до Сантьяго-де-Куба.
Впервые я услышал это название от Николаса Гильена. Седоголовый темнолицый крепыш все время искал живые параллели между нашими странами.