Мы рассказали о двух видах грызунов, об их характерах и манерах поведения, проявляющихся от рождения, изменяющихся в соответствии со средой, возникающих в процессе познания среды. Но ставить точку рано, ибо, как мы уже говорили, исследование генетической наследственности и разума животных далеко от завершения. А вернее будет сказать, что социоэкология животных и зоопсихология еще сплошные потемки, в которых наш разум бредет на ощупь.
Правда, уже видно, что величина мозга еще далеко не мерило ума. И блестящий взлет человеческой мысли, похоже, так же нельзя отрывать от «долгосрочной» генетической памяти, инстинктов, безусловных и условных рефлексов, как нельзя дерево отрывать от корней. Конечно, хотелось бы знать и побольше и поточней. Ведь важно все это чрезвычайно. Исследования такого рода — еще один мостик к пониманию наисложнейших процессов нашей психики.
В. Карминский
Земля-именинница
В то утро нас разбудили нестеровские пастухи. Пригнав стадо на луг, они сели под окнами на лавочку и о чем-то неторопливо, вполголоса беседовали. Косой луч солнца проложил янтарную плаху вдоль потолка. Марлевый накомарник на одном из окон пузырился, толкаемый током холодного чистого воздуха. Они сидели совсем близко от нас, сразу за бревенчатой стеной, но слов я разобрать не мог — только негромкий рокот двух сиплых мужичьих басков. Здоровый утренний холод, золотистые отсветы на досках потолка и этот спокойно-степенный басовитый говорок…
Но тут подъехал грузовик. По голосам ясно было, что открытый кузов битком набит женщинами.
— Эй, мужики! — звонко и насмешливо позвала одна. — Как нам на Галкино болото проехать?
— Чего?
— Глухой, что ли? Как, говорю, на Галкино болото попасть?
— Како тако Галкино болото? — обидчиво заокал пастух. — Никако-о тако-о болота не знаю.
— Да чего у них спрашивать, неграмотных, — вмешалась другая. — Они и свое фамилие не помнют. Поехали прямо — сами найдем...
Под хохоток и галдеж взвыл мотор, бабы и девки для порядку визганули при толчке, и машина укатила, только к нам в комнату с запозданием донесло пробензиненной пылью.
«Наверное, из Юрьева едут за ягодой, — подумал я. — Какая-нибудь тамошняя женщина, прежде жившая в Чернокулове, порассказала им, как тут много черники, и даже дала конечный ориентир в лесу. Галкино болото. До Чернокулова, мол, доберетесь, а там у любого спросите, каждый знает».
Но они спросили не у местных, и вот, оказалось, нестеровским пастухам это название ничего не говорит.
Машины уже не слышно было, а незадачливый ответчик все еще ворчал недоуменна:
— Како тако Галкино болото?
— Найдут, — утешил его второй. — Не заблудятся.
Крошечное это болотце я знаю. Оно находится в двух с лишним километрах от нас, на полдороге к Полозенкам. Однажды осенью мы с сестрой лакомились на его кочках спелой, помягчевшей после первых ночных приморозков клюквой. Правда, нашли мы всего с пригоршню ягод, потому что остальное к тому времени уже склевали птицы. Специально за ягодой на это болотце, конечно же, никто никогда не ходил. Думаю, не случайно и имя у него птичье. Человеку тут много не поживиться, а галкам, снегирям да клестам можно кое-что высмотреть на пушистых кочках: то и дело нам попадалась алая шелуха выклеванных ягод.
В другой раз, солнечным сентябрьским днем, проходя мимо Галкиного болота, я, хотя и спешил к поезду, все же остановился, свалил с плеч рюкзак. Круглое, пространство мшаника прямо-таки ломилось и трещало от невиданного прибытка подберезовиков. Грибы самых разных величин и возрастов — от крошечных длинношеих белоголовиков до иссохших темно-коричневых стариков — стояли тут кругами, простирались мостами, рассыпались и снова сбивались в толпы. Собрать все это и унести одному человеку было немыслимо.
Конечно, юрьевские сборщицы черники если и не выедут на болотце, то будут бродить где-нибудь недалеко от него, то есть как раз там, где и нужно, потому что в километровом радиусе вокруг этого ориентира простираются самые обширные черничные «плантации» здешних лесов.
Ну а нестеровские пастухи, почему же они так оплошали? Уж кому, казалось бы, как не им, пастухам, знать в подробностях окрестные полевые и лесные угодья?