Идея была правильная. Шлюпка с надписью «т/х «Славск» налегке устремилась вперед, а мы наращивали канат — бухта за бухтой. И когда цель была уже в двух шагах, последний узел, затянутый нами, развязался. Сейчас легко вспоминать, а какое нас тогда взяло зло и какой стыд мы испытали!
Спустили на воду свою надувную лодчонку, сели в нее вдвоем с Асбьерном и кое-как догребли до шлюпки — извиняться, знакомиться и держать совет.
— Давайте побуксируем вас «Славском»! — с ходу предложил моряк, помогавший нам стать борт о борт.
Я замялся: решение неожиданно кардинальное, трудно его обсуждать без санкций капитана, согласится ли он?
— Так я и есть капитан, — успокоил моряк. И назвался: — Игорь Антонович Усаковский.
Теперь я о нем многое знаю. Тридцать четыре года службы на флоте, из них двенадцать — в антарктических широтах, на китобойце, опыт, знания и решимость в любой критический момент брать ответственность на себя.
Бот вернулся к «Тигрису» — пришлось и мне покрутить винт, запарился с непривычки, весла, по-моему, приятней. Усаковский же пересел в нашу резиновую лодку, и Асбьерн повез его на ожидавший невдалеке теплоход.
«Славск», громадина водоизмещением восемнадцать тысяч тонн, надвигался медленно, осторожно. С него подали конец в шлюпку, к шлюпке прицепились мы, и процессия, коей никогда до того не видел и впредь не увидит Персидский залив, с черепашьей скоростью двинулась.
Путь предстоял близкий: нам лишь бы убраться с фарватера и поштилевать где-нибудь в безлюдном уголке. Около четырех вечера теплоход остановился, к нему подтянули и пришвартовали «Тигрис», и мы отправились на «Славск» с благодарственным прощальным визитом. Капитан, однако, не был, как выяснилось, настроен на расставание. За ужином он осторожно намекнул, что время для выхода в залив выбрано не самое лучшее, в декабре норд здесь задувает редко. И предложил нас потянуть еще немножко, к маяку Шатт-эль-Араб, до него примерно тридцать миль на юго-восток, там все-таки легче ловить ветер и лавировать.
Хейердал колебался.
— Престижа вы не уроните, — настаивал Игорь Антонович: — Открытое море начинается за маяком. Я, в сущности, вывожу вас из района порта, разве это предосудительно?
В общем, в двадцать один час с минутами винты «Славска» заработали, и караван тронулся в прежнем порядке: теплоход, шлюпка в качестве амортизатора, следом мы.
2 декабря. Утром проснулись от качки. Маяк — вот он, по волнам гуляют барашки, ветер свежий и до безобразия неподходящий, почти встречный.
Днем Тур, Норман, Детлеф и я вновь переправились на «Славск» — разузнать насчет погоды. Запросили по радио прогноз — ответ неутешительный.
3 декабря. Отшвартовались. С большим трудом подняли парус, опустили оба выдвижных киля и пошли — не к Бахрейну, а скорее в сторону Кувейта. Под острыми углами к ветру, как сразу определилось, «Тигрис» ходить не может, для него предел — галфвинд, и то через силу, плюс еще снос течением, практически нас волочило строго на запад.
К ночи волнение разыгралось, у двоих членов экипажа симптомы морской болезни. Решили стоять на вахте попарно и по две смены.
Около одиннадцати ночи меня разбудил крик Тура: «Все наверх!» Прямо по курсу — огни: это остров Файлака, нас несет на его камни. Упал сброшенный парус, мы кое-как свернули его и закрепили. Детлеф спешно готовил носовой якорь. Надо бы сперва плавучий, чтобы погасить скорость, но наши навигаторы не желали никого слушать. Якорь пошел, взял дно, и трос лопнул, как нитка.
Детлеф не унывал, у нас в запасе имелся еще один якорь, маленький, на корме. Привязали к нему веревку, надежную, трехсантиметровой толщины, — подарок матросов «Славска». Бросили, якорь опять-таки взял дно, веревка натянулась и... развязалась.
Тогда выбросили плавучий парашют, с которого и надо было начинать, подняли повыше рули, чтобы меньше было риска их поломать, когда врежемся (как будто нам только что и грозило что потерять рули!), и на этом борьба за лодку и за себя кончилась. Средств к спасению не оставалось никаких. Огни острова приближались.
4 декабря. В четыре часа я принял вахту. Почти сразу же на мостик поднялся Хейердал.
— Дрейфуем?
— Дрейфуем. Парашют не держит.
— Может, попробуем поднять парус и обогнуть скалы?
— Понесет в щель между островом и материком, а там рифы, отмели... Знаешь, что говорит об этом береге лоция?
— Нет, не знаю.
— Что на него не рекомендуется высаживаться без вооруженной охраны.
Тур медлил, мялся и наконец предложил будничным тоном, словно речь шла о чем-то незначащем: