— Возьми прожектор, посигналь, как положено: три точки — три тире...
Я ушам своим не поверил. Тур приказывал дать «SOS»!
Ни на «Кон-Тики», ни на «Ра» до этого дело не доходило, ни разу в жизни Хейердал не подавал сигналов бедствия. Неужели нам сейчас настолько плохо?! Не было ни великанских валов, ни рушащихся мачт, ни других признаков смертельной опасности — просто под хмурым небом, при пятибалльном волнении «Тигрис» медленно и неотвратимо затягивало на каменистое мелководье...
Зажег прожектор и стал мигать. С острова ответили миганием, но беспорядочным. Там, видно, не знали азбуки Морзе и не понимали, чего мы хотим.
— А радио?.. — начал я и осекся: сквозь свист и плеск слышалось тарахтение генератора. Норман выходил в эфир.
Теперь мне известны подробности. В пять часов утра 4 декабря начальник радиостанции «Славска» Роман Липский принял наш призыв. Палубной команде был немедленно объявлен аврал. «Славск» снялся с якоря и пошел к Файлака.
Через несколько часов мы увидели их — сначала теплоход, затем идущую от него шлюпку, на этот раз моторную. Столько знакомых было на ней: капитан, главный механик, боцман... Усаковский и его помощник Гарас перебрались к нам на борт, мотобот со спасателями гарцевал на волнах рядом.
Договорились, что они выберут из воды наш тормозной парашют, ухватятся за его трос и оттянут нас вперед кормой к «Славску».
Начался изнурительный труд: брезентовый конус забит илом, вытащили его до поверхности, а дальше никак. Тур показал жестом: рубите канат. Но боцман Сергей Подолян не спешил, под его руководством матросы разворачивали конус, повертывали так и сяк, а Сергей изловчился, полоснул ножом по брезенту, осталось вытрясти ил и сложить пустой мешок. Поздней Подолян объяснил мне, что жалко стало конус. Пока такую снасть сошьешь, семь потов сойдет. «Нет, — думаю, — рано рубить, попробуем иначе как-нибудь...»
Теперь якорь был на шлюпке, канат от него тянулся к нам на корму, и на мотоботе дали ход.
Подоспел обед, мы пригласили гостей за стол, устроились поуютней, благо хижина заслоняла нашу «столовую» от ветра.
Еда предлагалась скромная, штормовая: мамалыга, сваренная на примусе, мясные консервы, дыня, финики, — но Игоря Антоновича она растрогала.
— Ладно, хорошо, — удивлялся он, — на соломе плывете, палуба у вас каждую минуту торчком — пусть. Но как вы при этом еще умудряетесь обеды готовить?!
Теплоход приближался чуть заметно, почти неразличимо для глаза. Но не «Тигрис» полз к «Славску» — «Славск» подбирался к «Тигрису». Старпом, оставленный командовать, на свой страх и риск пытался подойти поближе.
На лице Игоря Антоновича отразились весьма противоречивые чувства. Осадка теплохода — шесть с половиной метров; в любой момент спасатели могли превратиться в терпящих бедствие.
— К рации? — встревоженно предложил Тур и поднялся.
— Обождем. Не враг себе, застопорит.
Вероятно, это были не самые безмятежные минуты в морской практике капитана «Славска».
Теплоход остановился, выбрав резервы глубины подчистую, когда не то что семи, а и трех футов под килем, наверное, не осталось. Что же касается нас, то мы, увы, продолжали плыть, но не к «Славску», а прежним дрейфующим курсом. Слабосильный мотобот не справлялся, нас волокло на рифы, и они согласно карте находились уже в трех-четырех милях, не дальше.
Вдруг из тумана выскочила дау. Стремительная двухмачтовая шхуна летела прямо на нас, мы обрадовались, закричали, замахали. Неподалеку она заглушила мотор, и ее матросы начали ставить сети.
Двое из нас сели в надувную лодку и подгребли к дау. Минуло с полчаса. Наконец дау тронулась с места и двинулась к нам. Ее шкипер произнес гортанно в мегафон:
— Пятьсот!
— Чего пятьсот?
— Пятьсот кувейтских динар за буксировку.
— Сколько?!
Цена была баснословной. Тур Сказывался наотрез. Усаковский качал головой:
— Ну синдбады, ну мореходы...
Шхуна, независимо свистнув, умчалась так же стремительно, как появилась. Никакая рыбная ловля ее не интересовала. Специально наведались: пробовали сорвать куш. А мы продолжали дрейфовать в сторону рифов — об этом нам откровенно сообщили со «Славска», уточнив с помощью радара нашу скорость и курс.
Вновь собрался летучий совет. Решили развернуть «Тигрис» носом к мотоботу и поднять в помощь мотору парус.
Минут сорок разворачивали, отлепляли кормовой канат, заводили носовой, шлюпку швыряло на нас, нас — на шлюпку. Перетащили парус вместе с реем с правого борта на левый — операция тоже не из легких. Подняли. Грот заполоскал, надулся, и мы убедились, что нас по-прежнему тащит не туда. Нос нацелен на север, а движемся на запад: дрейфуем боком.